Или в этом вся проблема?..
Лин не хочет проводить свои дела в другом месте. Он считает, что шеф ему должен.
— Я все время думал, на чем основана наша дружба, Лин, — протягивает Анатолий Владимирович, глядя вперед, — на взаимной помощи? Или на взаимной выгоде? Сегодня ты дал мне ответ.
— Не делай поспешных выводов, друг, — сухо произносит Лин, — лучше отдохни и подумай над тем, что ты хочешь сказать.
— Я уже все обдумал, — ровно отвечает шеф, — Стася, можешь возвращаться к работе.
Встаю и выхожу из кабинета. Их разборки меня не касаются. Но я не очень поняла, зачем меня вообще вызывали.
Может, потом хоть кто-нибудь объяснит?..
Через пять минут, когда мой мозг уже полностью сосредоточен на создании коктейля из меню, к бару подходит Лин и останавливается, облокотившись о стойку.
— Ты начинаешь раздражать меня, — произносит он, глядя мне в глаза.
Даня машинально делает шаг в мою сторону, напряженно следя за сыном господина Кана. Я никак не реагирую. Жду, что скажет дальше.
— Раньше ты не козыряла своими связями… учитывая, как ты их получила, — продолжает Лин, а в его глазах появляется неприязнь, — и я даже уважал тебя за это.
— О чем ты? — переспрашиваю без интонаций.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — Лин склоняет голову набок, — Я вроде как должен присматривать за тобой… а вместо этого получаю от тебя палки в колеса, — прищурившись, отвечает он.
— Я набрала номер шефа, потому что в его клубе в мою смену был беспорядок. Это и есть — палки в твои колеса? — ровно уточняю у него.
— Не вставай между нами. Между мной и моим отцом. Тебе должно быть ясно, кого он выберет в критической ситуации, — холод в его голосе заставляет меня поежиться.
Но я не показываю своей реакции. Беру себя в руки и сдерживаю все эмоции:
— Я никогда не вставала между вами. Протекция твоего отца досталась мне по наследству — я никогда о ней не просила. И никогда не напрашивалась в ваш дом. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.
— По наследству? — усмехается Лин, — Вот дура, — выплевывает он, а я чувствую, как внутри разрастается что-то очень неприятное… и очень тревожное, — Я тебя предупреждаю в последний раз: не вставай на моем пути. В следующий раз я тебя не пожалею, и уже никто тебе не поможет. А будешь сопротивляться — сделаю то, что давно хотел. Уверена, как бы ты не кобенилась, тебе в итоге понравится, — презрительно усмехается он и уходит, оставляя меня с гулко бьющимся сердцем.
О чем он сейчас говорил? Почему я — дура? По какой причине господин Кан заботится обо мне?..
— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Даня, положив руку мне на плечо.