— ТЫ! — весело тыкаю в лицо блондину.
— Я, — улыбается голливудской улыбкой тот.
— А я уволена! — сообщаю новость дня.
— Ты знаешь, это не совсем очевидно, — странно отзывается Макс, и я делаю вывод, что он также пьян, как и все.
Официант приносит заказ: на столе появляются салаты, горячее, напитки и алкоголь.
Вообще-то я уже уволена. Но помню наставления крестной. Ой, феи… Лины!
Короче…
Качаю головой, глядя, как Глеб тянется к кувшину с виски. Кто вообще подаёт виски в кувшине?! Перевожу взгляд на Макса. Неужели он не знает, что Глебу пить нельзя?..
Похоже не знает. Так смотрит на меня, словно ожидает какого-то шоу. Хочу его разочаровать — шоу не будет. Зато будет акция по спасению уже не своего начальника. Иду к диванчику, проскальзываю между столом и светловолосым Максом, плюхаюсь на место рядом с Глебом и отодвигаю кувшин от него.
— Вам нельзя, — сообщаю скорбно.
Позади слышатся странные звуки, словно кто-то чем-то давится. Нет времени проверять, я не медсестра, в конце концов. Я — гуманитарий. О чём и сообщаю бывшему шефу.
— И? — он смотрит на меня таким взглядом, что я чувствую очень чутко — убьет.
Только не понятно за что: за то, что гуманитарий или за то, что пить не даю.
— Меня нужно слушаться. Я же социальный работник, — сообщаю шефу, глядя в злющие зелёные глаза.
— Она прелесть! Глеб, оставляй! — давится за моей спиной Макс.
Я сжаливаюсь, поворачиваюсь к нему и пододвигаю к краю стола графин с вишнёвым соком. Разворачиваюсь обратно к шефу.
— Вам нельзя пить, — повторяю, зачарованно глядя на красивое лицо самого злобного монстра.
— Мне кажется, я готов убить Лину, — Глеб смотрит на Макса совершенно серьёзно, игнорируя меня.
Ему вообще не смешно.
— Не получится, сам знаешь, — отмахивается блондин, не скрывая веселья в голосе, — Пойду-ка найду её, пока опять кого не подцепила. Развлекайтесь без меня.
Да какое уж тут развлечение? Смотрю на Глеба Самойловича и отмечаю про себя его невероятную сексуальность… а может, не очень про себя… в любом случае, поганый характер портит дело, о чём и сообщаю ему.
— И почему же это у меня поганый характер? — сжав губы в тонкую линию, медленно спрашивает Глеб.
— Вы же просто злой, — сообщаю ему очевидное.
Да я просто капитан всего очевидного в этот славный вечер!
Ночь…
Что за время сейчас?..
— И почему это я злой? Потому что захотел, чтобы моя будущая помощница стажировалась у лучшей в своём деле? — он поднял абсолютно трезвую бровь на холодном лице. Или абсолютно холодную бровь на резвом лице?.. Что-то в этом предложении явно меня смущает… — Или потому, что пригрозил тебе уничтожением твоей трудовой за вопиющее нарушение всех норм и порядков в своей собственной компании?