Что ж, жизнь научила Герду, что по-настоящему интересными – стоящими – являются только трудные проблемы, решение которых доставляет истинное наслаждение. И еще она знала, что неразрешимых проблем не существует в принципе. Есть только вопросы, на которые пока еще не найдено ответов. Поэтому, удостоверившись, что никто за ней специально не следит, Герда стала выходить в город то одна, то на пару с Шарлоттой или Эмилем, или с обоими вместе, и при минимуме охраны. Они просто гуляли, наведываясь то в самую известную в Эриноре кондитерскую, то в винные погреба Эльба Конгрема. Заходили в лавки древностей и в мастерские художников, к знаменитым оружейникам из Бегера и в шелковый ряд, где продавались лучшие ткани со всех концов обитаемого мира. Зашла как-то Герда и к мастеру Эггеру. Сыграла одним пальцем гамму на спинете, стоящем прямо в мастерской, осмотрела несколько готовых изделий – чудную скрипку и не менее выдающуюся виолу – и, отпустив взмахом руки сопровождавшего ее на прогулке наемника, обернулась к старику.
– Вам привет от Герды Гемма, – сказала она, глядя равнодушным взглядом на испугавшегося ее слов старика. – Полагаю, вы понимаете, мастер, что если я узнаю, что вы рассказали кому-нибудь о нашем разговоре, а я узнаю, – зажгла Герда огонь на своей открытой ладони, – тут все сгорит вместе с вами. Я понятно излагаю свои мысли?
– Да, – Эггер сник, сразу превратившись в древнего старика.
– Отлично. Тогда вопросы. Их просила задать вам Герда, и я не хотела бы возвращаться к ней без ответов. Вы понимаете?
– Да, – в голосе старика звучали нотки обреченности.
– Тогда первый вопрос. Что за историю, связанную с матерью Герды Александрой-Валерией, вы побоялись ей рассказать?
– Это… – промямлил старик. – Это очень опасная история, госпожа…
– Сделать вам больно, мастер Эггер? – холодно поинтересовалась Герда.
– Не надо.
– Тогда не тяните время, рассказывайте! И вот еще что. Для кого опасна эта история?
– Для тех, кто решится об этом говорить.
– Вы решились, – усмехнулась Герда. – Говорите.
– Александра-Валерия была фавориткой короля.
– Сиречь любовницей? – переспросила Герда, давным-давно догадавшаяся о том, кто был ее родным отцом. – Давайте без эвфемизмов, мастер Эггер! Итак, она спала с королем. Но в чем же здесь опасный секрет? Неужели королева взревновала, или она была единственной шлюхой на королевском ложе?
– Она родила королевское дитя.
– Ну и что? – Герда этого действительно не понимала.
Ну, что с того, что она внебрачная дочь короля? Этот факт неплохо объяснял ее положение в семье барона Геммы. Королевского бастарда из дому не выгонишь и тиранить не станешь. Даже то, что король не желал ее видеть при дворе, а барон предпочитал прятать ее от гостей, хорошо объяснялось историей с рождением внебрачного ребенка. Барон ее стеснялся, испытывая обычный стыд рогоносца, даже если рога ему наставил сам король, а монарх, вполне возможно, не хотел конфликтовать с осведомленной о тайне рождения Герды женой. Но откуда тогда такая ненависть? И за что король приговорил ее к смерти?