В будущем он ещё много раз вспоминал этот день — обыденный, но этим и дорогой сердцу.
Когда Харуюки отправил в стирку школьную форму и помылся сам, он надел шорты и футболку, почистил зубы и вернулся в свою комнату.
Операцию по спасению Сильвер Кроу назначили на одиннадцать часов вечера, но за час до этого запланировали общий сбор в полном погружении. Поскольку сейчас была лишь половина восьмого, у Харуюки оставалось ещё больше двух часов.
Чем бы убить время? Поделать домашку? Допройти какую-нибудь игру? Посмотреть фильм?
Строя планы, он прилёг на кровать и вдруг услышал в голове долгожданный звук. Словно дважды тихо прозвенел далёкий колокол.
Подпрыгнув на месте, Харуюки мигом упал головой на подушку и глубоко вдохнул.
— Анлимите…
Он еле успел закрыть рот. Не хватало ещё зайти на неограниченное нейтральное поле! Поборов привычку, Харуюки крикнул:
— Бёрст линк!
Громоподобное ускорение отделило его сознание от реального мира.
Харуюки вновь превратился в розового поросёнка и оказался в синем мире. Сначала он приземлился на пятую точку, но спружинил и встал на копытца. Глаза уже искали что-нибудь, способное стать вратами на высший уровень. Нечто, чему можно нанести сосредоточенный удар. Но вокруг были только мебель, шкафы и кровать. Харуюки не держал в комнате зеркала.
Его могло заменить только стекло окна с предусмотрительно раздвинутыми занавесками. Харуюки встал в боевую стойку и сжал кулак. Борясь с желанием поскорее ударить, он попытался вспомнить, как чувствовал себя перед подъёмом на высший уровень из дома семьи Синомия.
Вдруг перед глазами зажглась маленькая точка. Но ведь этот белоснежный огонёк никак не мог появиться в синем мире!
Тем не менее он постепенно рос, превращаясь в колечко. Затем под ним появилось острое веретено и пара крылышек. Огонёк стал объёмной иконкой, овеянной золотистым цветом.
— А!.. — воскликнул Харуюки.
Он расслабил сжатый у бедра кулачок и потянулся вперёд, пытаясь коснуться иконки. Но тут…
— Сколько раз я говорила тебе не прикасаться ко мне без причины! — прозвучал мелодичный, ласкающий слух голос.
Так властно и в то же время нежно могла говорить только она — его подруга-архангел.
— Метатрон! — срывающимся голосом крикнул Харуюки и, морально приготовившись к очередной взбучке, прыгнул на иконку с раскинутыми руками.
Крепко прижав к груди крошечное, сантиметров на пять, веретено, он, с трудом сдерживая слёзы, выдавил:
— С возвращением, Метатрон…
Он ждал в ответ взрыва негодования или шлепка крылом по щеке, но иконка молчала.
Наконец, она выскользнула из объятий и взлетела, остановившись вне досягаемости поросёнка. Затем иконка расправила крылья… и синий мир вдруг наполнился ослепительным золотистым сиянием. Харуюки пришлось зажмуриться.