Бокман уселся на широкие перила возле хаджи Амина. Он снова улыбнулся.
— Из Берлина я вернулся не с пустыми руками.
Муфтий скрыл свою радость, и разговор продолжался голова к голове, как будто они опасались подслушивания.
— Я достаточно глубоко вник в ваши проблемы. Я дал разъяснение о крупных затратах, необходимых для вашего непрерывного противостояния евреям и англичанам.
Это было то, что так хотел услышать муфтий!
— Мы готовы покрыть любые… скажем… неосторожности в фондах Вакф. — Хаджи Амин кивнул, и Бокман быстро продолжил. — Мы изучили беспорядки 1929 года. На этот раз у вас будут средства, и торговцы доставят сюда несколько тысяч винтовок и миллионы боеприпасов, а также взрывчатку, гранаты, автоматическое оружие, минометы.
Последовал отчетливо одобрительный взгляд хаджи Амина.
— Продолжайте, пожалуйста, — сказал он.
— Такие ключевые деревни, как Таба, и дорога, которую она контролирует, на сей раз не устоят, — сказал Бокман. — У вас будут также средства для уничтожающего нападения непосредственно на еврейское поселение.
Стало слышно, как над чашками с кофе жужжит одинокая муха.
— При всем должном уважении, ваше преосвященство, вы — святой человек. А ситуация требует участия первоклассного военного командира, способного набрать сильный отряд добровольцев из разных арабских стран.
— Каукджи, — сейчас же сказал хаджи Амин.
— Каукджи, — согласился Бокман.
Муфтию это не нравилось. Каукджи был офицером в турецкой армии во время войны и заслужил Железный крест. С тех пор он подвизался в качестве наемника. Он участвовал в неудавшемся восстании против французов в Сирии и бежал оттуда. Он то появлялся в Саудовской Аравии как советник разведки, то в Ираке — в военном училище. Германские агенты в Ираке несомненно купили Каукджи. Он бегло говорил по-немецки, у него была жена-немка и Железный крест. У него были друзья при берлинском дворе. Хаджи Амин его лично недолюбливал; он был слишком честолюбив. Он воображал себя германским фельдмаршалом в персональной форме и с маршальским жезлом.
Но Каукджи делал карьеру, и хаджи Амин отдавал себе в этом отчет. Так называемая коалиция умеренных палестинских арабов уже связалась с Каукджи. В Багдаде Фавзи Кабир-эфенди, враг муфтия, устроил тайную встречу. Кабир представлял в Палестине многих бизнесменов и инвесторов, от которых хаджи Амин хотел бы избавиться. Муфтий знал также, что Кабир сделал тайные инвестиции в еврейские предприятия и хотел, чтобы Палестина сохранила многое из еврейской общины. Если он, хаджи Амин, не согласится на Каукджи, то его наверняка получит Кабир со своей компанией.