Двадцать килогерц, – кивнул император.
Кило…
Немецкий физик Генрих Герц, помнится, внес большой вклад в изучение электромагнитных колебаний, – пояснил император. – Так почему бы вместо «периодов в секунду» не говорить просто «Герц»?[66]
Как прикажете, Ваше… Государь. Итак, рабочая частота детектора – двадцать… килогерц. Для ее получения мы используем многополюсный генератор…
Вы не пробовали использовать колебательный контур? С катушкой индуктивности и конденсатором? – поинтересовался самодержец.
Лампы! – воскликнул Розинг, – трёхэлектродные лампы. Они, действительно, дают возможность подпитки контура. Понимаете, Государь, мы реализовали эту идею, полученную от разведки, но… Пока нам не удается достигнуть нужных характеристик и, сказать по правде, стабильность их работы довольно низка, не говоря уже о том, что надо разрабатывать технологию получения тугоплавкой проволоки нужного состава, поддержания вакуума в лампе, температурного режима… Мы, конечно, проводим эксперименты и, может быть, через год-два…
«Скорее, через три, – подумал император. – Через год у них будет нечто, напоминающее промышленный образец, а серия – не раньше пятого года».
Монарх неудовлетворённо поморщился от собственных подсчётов и от того, что он наблюдал в лаборатории. Профессор Розинг подносил к медной катушке магнит, изображавший корабль противника, проплывающий над миной или глубоко идущей торпедой. Вслед за этим через раз загоралась лампочка, символизируя срабатывание взрывателя. После каждой неудачи Розинг виновато озирался на монарха и лез в свои тенета из проводов и пирамиды из реле… Понятно, что он в конце концов доработает свой громоздкий и неуклюжий механизм, но сроки… Получалось слишком мало и слишком поздно. Этот влюблённый в свои провода и катушки изобретатель, как впрочем и все остальные интеллигенты, не понимал, что каждая минута промедления будет стоить огромной крови и донести до него эту жестокую математику кровавого геополитического противостояния сейчас было невозможно. Император почувствовал, как его переполняет желание стукнуть кулаком по столу и распорядиться, чтобы всю лабораторию вместе с персоналом закрыли на замок снаружи и не открывали, пока не будет получен устойчивый удовлетворительный результат. Закрыл глаза, набрал воздух и выдохнул, прогоняя абсолютно неуместный гнев.
Розинг напомнил ему об одной из самых страшных ошибок, когда в кровавой вакханалии тридцатых либо погибло, либо чуть не сгинуло немало увлекающихся талантливых ученых, не давших вовремя нужного результата и обвиненных во вредительстве. Некоторые из них были не без греха. Взять хоть того же короткошеего полковника, который вместе с Тихонравовым, незадолго до конца его той, почти забытой жизни, придумал, как достать американцев с помощью ракет, и он, Сталин, меньше, чем за месяц до «той» смерти даже успел подписать техзадание на создание РДД – ракеты дальнего действия…