Алекс открыл рот, чтобы что-то сказать, но не придумал, что именно. Ему и не дали бы ничего сказать.
— Я ещё думал, может, раз железка обычная, то с тобой что-то не так... — гость принюхался, сморщился, поймал выпавший таки глаз, всунул на место. — Нет, с тобой определённо что-то не так, это понятно. Раз мы ведём тут беседы — то очень не так. Ты либо мёртв, либо сошёл с ума...
Принюхался ещё раз, чихнул.
Алекс удивился, что глаз на этот раз не выпал.
— Но вообще ты совершенно обычный, — неожиданно резюмировал гость. — Скучный.
— Это да, — согласился Алекс. — У нас я скучный, а конь — весёлый.
— Знаешь что, мальчик... — задумчиво сказал гость, ткнул в него пальцем с острым длинным когтем и вынес вердикт. — Ты слишком привязан к коню.
Расхохотался своей же шутке и тут же снова стал серьёзным.
— А вообще я благодарен тебе, Алекс, убийца лже-богов. Давай, продолжай в том же духе. А то развелось их без нас... А как тебя убьют, так и встретимся. Но уже на других условиях.
— А ты, значит, настоящий бог? — спросил Алекс. И подумал: все они говорят, что настоящие. С другой стороны, так нагло бродить по его снам пока никто не решался.
— А я, значит, Ух'эр, — широко заулыбался бог. — Смерть.
— И зачем я понадобился Смерти? — удивился Алекс, пытаясь вспомнить, чьё имя сейчас прозвучало. Этот, выходит, из Мёртвых? И какой он, к чёрту, Мёртвый? Вон стоит, лыбится, щерит чёрные зубы, живее всех живых. И радостный до невозможности.
Смерти положено быть такой?
— Да не нужен ты мне, — фыркнул Ух'эр. — У меня там, — неопределённо махнул рукой за спину, — своих дураков хватает. Зачем мне ещё один? Оно всё чего-то вокруг тебя закрутилось... Хотел глянуть, чего. Знаешь, так и не понял. У тебя ни сил, ни умений, только мутная история про драконов. Скучно.
Развернулся и похромал прочь.
Алекс проводил его долгим взглядом. Подошёл к краю обрыва. Казалось, сейчас оттуда выпрыгнет тролль. Или Нора — и в его шею вцепится тоже.
Но там никого не было.
И вода оглушительно грохотала, разбиваясь о камни.
(Шаг 5. Ребёнок Императора)
Утро было холодным и влажным. Пахло лесом и гнилью. Алекс поёжился, сел, застегнул воротник — куртка уже была застёгнута. Теплее не стало.
Он поднялся, огляделся, с трудом сдержал тяжёлый вздох. Пацан никуда не делся. Алекс не то, чтобы надеялся, что денется. Но вдруг пошёл бы гулять ночью, набрёл бы на какого-нибудь доброго путника, пробрался бы ему в голову и отправился бы в дорогу уже с ним.
"Ну да, мечтай, — сказал себе Алекс. — Не с твоим счастьем".
Единственным верным из всего этого оказался тот факт, что пацан не спит и таки пошёл гулять. Правда, ушёл недалеко. Бродил по поляне, обламывал тонкие ветки на кустах, кажется, просто, чтобы чем-нибудь заняться.