— Ори не ори, а нет тут твоей наречённой, — вполне искренне прошамкала я.
— Так подскажи, бабушка, где искать её, — залебезил хитрец.
— Это подумать надо, погадать, звёзды посчитать, — состроила серьезную мину я. — Иди пока Илюшке мелкому помоги. А утром поговорим. Утро вечера мудрёнее, касатик.
Когда заносчивый болтун рассмотрел, чем там занимается парень, его буквально перекосило от отвращения.
— Работы много, ой, много — покачала головой я, кое-как подавив злорадную улыбку. — А не успеете… Ну, на нет и суда нет. Придется мне доделывать, а не звёзды считать.
— Помогу, бабушка, — тут же поднялся он, слащаво улыбаясь.
От этой тошнотворно фальшивой улыбочки мне стало настолько противно, что я не поленилась вернуться в избушку и, избавившись от воды, в которой купалась говорливая щука, отправила помощникам ещё одно ведро картошки вдогонку. Мелкая пакость? И вовсе не мелкая. Литров сорок точно будет. А что? У меня тридцать три едока!
— Ну, заходи, что ли, — буркнула я, мысленно прокручивая в голове странные оговорки своих незваных гостей. Что-то вокруг меня затевалось, и мне это что-то уже не нравилось. Кажется, этого Илюшку я отправлю не картошку сажать. Есть у меня для него дело поинтереснее.
— Здрава будь, хозяйка, — в пояс поклонился усатый.
— И ты не кашляй, — кивнула я.
— Дозволишь коня напоить? — спросил он, кивнув на длинную колоду у частокола, куда я только недавно опорожнила щукино ведро.
Получив разрешающий кивок, он тут же занялся конягой. Пока я хлопала глазами, пытаясь сообразить, это демонстрация крайней степени хамства или так и надо, усатый быстро избавил коня от сбруи, дал немного попить и начал чистить скрученным пучком травы.
— Как закончишь, подойдёшь, — буркнула я и ушла под яблоню.
Два обалдуя сажали картошку и невнятно переругивались. Почему-то именно это зрелище примирило меня с действительностью. Я даже заулыбалась, наблюдая, как тощий норовит якобы случайно заехать мелкому черенком лопаты в лоб, а тот в отместку обсыпает влажной землей щеголеватые сапоги франта.
— Да здесь она! — повысил голос юнец. — Я одежки видел!
Я насторожилась, прислушиваясь.
— Такие Яга точно не носит! — огрызнулся он на какое-то замечание зелёного, и я чуть не выругалась вслух: «Мои джинсы! Я же их на кустах развесила!»
— Благодарствую, хозяйка, — пробасил рядом лесной Илюшка, сбив меня с мысли.
— Не за что, — сварливо отозвалась я, всё ещё ругая собственную забывчивость. — С чем явился?
— Шёл я к тебе с одной надобностью, а пришёл с двумя, — Илья ничуть не обиделся на мою неприветливость.