Положив сырники в последнюю, тридцать третью миску, я убедилась, что за добавкой никто не идёт, и свернула скатёрку. Ясно было одно. Хватаясь за всё подряд, как делала до сих пор, ничего путного я не достигну. Значит, проблемы нужно решать поэтапно. Бочком убравшись с крыльца, я первым делом сменила заляпанный на заднице сарафан на новый, мимоходом подумала, что пора бы уже заняться стиркой, и тут же об этом забыла и позвала Ваську.
— Котяра! Давай думу думать!
— Если опять вредительскую, то я заранее отказываюсь, — отозвался с балки кот.
— Ладно, ладно, — слега смутилась я. В комнате до сих пор попахивало тухлыми яйцами — отголосками моей неудачной попытки починить самобранку. — Про нечисть мне расскажи. Чего от меня Илюшка лесной хочет?
— Известно чего, — лениво мрякнул кот, и не подумав спуститься. — Душу нечестивую.
— В каком смысле?
— Ой, темнота мне досталась в ведьмы, — вздохнул Васька и спрыгнул на лавку. — Как нечисть получается, знаешь?
— Не-а, — помотала головой я, примерно сложив руки на коленях, и приготовилась слушать.
— Есть такие дурни, кто душу свою духам или колдунам в заклад отдаёт. А взамен чего-нибудь выпрашивает. Штуку какую волшебную или помощь в чём. Потом та душа нечистью и становится — привязана она к этому миру договором.
— Неравноценный какой-то обмен получается, — пожала плечами я.
— Так каждый же уверен, что ему это не грозит, — хмыкнул Васька. — Мол, уж он-то куда умнее и обманет-обхитрит глупых духов. А о том, что эти духи да колдуны за свою жизнь долгую таких хитрецов сотни повидали и ни один не ушёл, не думает. Мряк-ряк, и вот уже новый болотник с огоньком по топям шастает или тач-спотыкач лестницы паскудит. И у каждого свой договор: сколько душ погубить, пока сам освободится.
— М-да… Человеколюбию такая ситуация вряд ли поспособствует, — передёрнула плечами я.
— Ну да. Я даже слыхал, что порой они и уходить не хотят потом: нравится им людей губить. Но есть и другие. Редко, конечно, но встречаются. Те, кто на сделку с потустороньем от безысходности пошёл, а то и вовсе ради кого другого.
— И что? Тоже людей в болото заманивают?
— Когда как. Какое-то время противятся, конечно, но рано или поздно всякий ломается.
— Илья меня за такую принял? Он меня лесной нечистью называл.
— Наверное, — равнодушно согласился Васька. — Ты же его от болота отвести пыталась. И потом спасла. Вот он и решил, что душа у тебя чистая и надобно ей помочь.
— В чём?
— На тот свет отправиться, — ухмыльнулся кот, явно наслаждаясь моей отвисшей челюстью. — Прибить, проще говоря. Только ни одна нечисть без дозволения хозяина из этого мира не уйдёт. А иных в шею гонят, и то не желают, но это не про тебя. Вот Илюшка Ягу и расспрашивает. Узнаёт, кто твой хозяин…