— Потом, все потом… — отозвалась я. — Расскажу в другой раз. Возвращайся спать, мне тоже нужно хотя бы несколько часов подремать перед завтрашней дорогой.
Пока Линэль переваривала мой отказ, я торопливо выбралась из ванной. Нет, некое внутреннее чутье подсказывало мне, что пока не стоит рассказывать ей о том, что кто-то желает убить Императора.
Разбудили нас, невест, на рассвете. Водные процедуры пришлось принимать впопыхах, но для меня это являлось вопросом жизни и смерти, поэтому я готова была ради них даже пропустить завтрак. Однако подобная жертва не понадобилась: еду принесли мне прямо в комнату, и, одеваясь и причесываясь, я успела параллельно перекусить. В дорогу, чтобы иметь при себе, взяла ридикюль, куда положила свою главную драгоценность: маскирующий эликсир. Красавчик уже тоже был «упакован» в свою коробку и готовился ехать с другими пигрионам в отдельном экипаже. Вчера я все-таки отправила его к Клариссе Фидж и очень переживала, что он не успеет вернуться к утру. Но малыш постучался в окно за пять минут до того, как служанки пришли меня будить. Записку от связного я тоже успела прочитать: «Не спускайте глаз с Халлота. Вотритесь в доверие к Императору. Ищите любую возможность, чтобы заполучить перстень. Поездка в Алпанит вам на руку: замок стоит почти на берегу моря, поэтому побег, когда Халлот будет у вас, должен пройти удачно». Перечитывать послание не стала, сразу сожгла его с помощью умненького Красавчика: он сам дунул на записку струйкой огня, и та, вмиг вспыхнув, сгорела дотла.
У подъезда нас ждало четыре экипажа. У меня был выбор: сесть с противной Линдой, тесниться с рослой Дороти или же воспользоваться компанией Мишель. После некоторых колебаний, я все же выбрала последнее соседство. Сапфировая принцесса разделила карету с бридкой Тайрой, близняшки Флойд, естественно, и тут были вместе, ну а бедной Дороти в пару досталась Линда.
За воротами наши кареты присоединились к остальным королевским экипажам. Император с братом ехали где-то впереди, Мелани в отдельной карете за ними. Каждый экипаж, включая наши, сопровождали гвардейцы на лошадях.
Пока двигались по Турмалину, к нашему картежу было приковано внимание всех горожан. Вереница экипажей растянулась на сотни метров, и при виде нее прохожие замирали в поклоне, лишь детишки со своей непосредственностью смотрели на это действо с широко открытыми глазами.
— Они милые, — улыбнулась Мишель и помахала стайке мальчишек, забавы ради пытающихся угнаться за каретами.
Я на это неопределенно махнула головой: сейчас меня одолевали совсем иные мысли, и места для умиления чужими детьми в них не было.