— Чифир будем делать?
— А он торкает? — тут же оживился я и едва не ударил себя. — В смысле, нет! Ты идиот?! Я завязать пытаюсь!
— Просто ты так…
— Блять, неси сюда чай, — вдохнул я. — Будем дегустировать его, понял?
Хоть так попытаюсь скоротать время до спасительного прихода Феи, когда мне дадут лекарства. Но надо признаться, теперь я понимал наркоманов. До этого я их презирал и считал слабаками, что не могут бросить. Сейчас я понимал их, чувствуя это всё на себе. Подозреваю, что в будущем буду ещё и сочувствовать.
А это не прошло даже двенадцати часов — сама ломка даже ещё и не начиналась толком.
К приходу Феи меня уже вовсю полоскало в туалете. Весь чай, который я насильно в себя влил, теперь под напором, как из брандспойта, выходил обратно. Это отбило даже мысли о том, что я хочу закинуться. Теперь всё, о чём мог молиться, так это чтоб меня поскорее перестало выворачивать наизнанку.
— Джек? — её немного удивлённый голос я услышал даже из туалета. — А Томас…
— Его полощет.
— Я здесь! — громко отозвался я, и меня тут же вырвало. Выходила уже одна желчь, желудок от постоянных рвотных позывов болел, будто его рвали. Господи, пусть это закончится уже…
— Понятно… — мне оборачиваться даже не надо было, чтоб понять — Фея заглянула в туалет. — Как ты?
— Я думал… я думал, что будет в разы легче, — честно признался я. — Что я спокойно перетерплю что желание, что физический… — пришлось несколько секунд помолчать, чтоб ничто не вылезло обратно. — Что психический дискомфорт. А меня уже одними неприятными ощущениями ломает.
— Но ты, я так понимаю, не двенадцать часов назад принял наркотик, верно?
— Шестнадцать… — я устало повернул к ней голову. Хотелось лечь прямо здесь, на полу в туалете, прямо на кафель. Вообще плевать теперь на всё, лишь бы не тошнило. — Это у всех так или меня одного так крутит?
— У каждого немного по-разному, но в основном у всех одно и то же. Мою дочь тоже очень сильно ломало. Она иногда так истошно кричала, будто из неё кости на живую вытаскивали.
— У тебя есть дочь? — удивился Джек.
— Была. Томас, можешь встать?
— Да… — я с трудом поднялся.
Мышцы болели так, будто я всю ночь занимался усиленно спортом и теперь они забиты молочной кислотой. Их неприятно тянуло и хотелось двигаться, чтоб сгладить эффект, но от движения меня неслабо так тошнило. А ещё мурашки теперь не проходили, будто меня всегда пробирало. Если верить тому, что я знаю, станет ещё хуже.
Когда я встал, то практически сразу начал чихать. Причём не один или два раза, раз двадцать, так сильно, что заболел нос, а мне даже не хватало кислорода, чтоб сделать нормальных чих. Просто содрогался всем телом. Не сразу понял, что меня всё это время поддерживал Джек, не давая упасть.