навстречу бежали, дары несли в клешнях. По запаху чуяли: братва в заповедник зашла.
Бандиты весело засмеялись.
«Это хорошо, – подумал про себя Демьян, – расслабились».
– Давай, начинай экскурсию.
Они вышли на улицу. Сема и его люди озирались по сторонам с детским любопытством, рассматривали окружающий мир.
– Так, хватит брызгать лупетками[68], давай, Дема, веди на рынок к местным барыгам, бубновый заход сделаем[69].
Мимо прошли двое горожан, с удивлением косясь на спутников Демьяна, с которым они почтительно поздоровались, сняв войлочные шапки. Тоже самое сделал крестьянин и женщина с корзиной шедшая с рынка.
– Да ты, духарик, здесь в авторитете! – захохотал Сема, – нам здесь серьезные подвязки будут нужны!
Бандиты окончательно потеряли бдительность и вели себя, как на аттракционе, что Демьяну было и нужно. Наконец, они вышли к рыночной площади. Вся компания замерла, как когда-то замер ошарашенный Демьян, обозревая средневековый Париж.
– Да ты… Дема, вол[70]… Лапшу не вешал… Твою мать…
Сема повернулся к нему, но Демьян, воспользовался общей растерянностью и отошел немного от них в сторону. Бандит внимательно посмотрел на него.
– Ты чего, гнедой[71], удумал? – с подозрением спросил он.
Демьян медленно попятился.
– Ты чего, сука-а? – прошипел Сема Молоток. – Соскочить решил?
Глаза у Семы забегали. Он поднял руку, подзывая его, но Демьян продолжал пятиться.
«Да где же этот святоша Томазо?», – лихорадочно соображал Демьян, – «Бруно, мерзавец, неужели ты меня снова предал?!»
Неожиданно Сема и Демьян одновременно увидели в толпе снующего рыночного люда лицо Бруно. Он стоял невдалеке и скрестив руки на груди беззаботно улыбаясь утвердительно кивал своему другу. Бандит перевел взгляд на Демьяна.
– Братва! – произнес Сема Молоток.
Он все понял – этот духарик затащил его в какую-то ловушку. Но было уже поздно. Неожиданно за его спиной раздался голос.
– Именем святой инквизиции!
Сема резко развернулся. Перед ним стоял преподобный Томазо рядом справа и слева грозные стражники в латах вооруженные алебардами.
– Ты что еще за клоун?! – удивленно протянул Сема Молоток, еще не понимая, что происходит, но уже чувствуя смертельную угрозу.
– Именем святой инквизиции и данной мне властью приказываю, схватить богомерзкого колдуна и препроводить в Большое Шатле для проведения дознания в колдовстве, ереси и других богохульных действиях, – повторил преподобный Томазо.
– Тебе что надо, водолаз?[72] – растерянно спросил Сема, отступая.
– Молоток, надо вязать концы,[73] – прошептал Полкан.
Но он и без него своим нутром понял, что дело плохо, как поняли и его бандиты. Но не успели они пуститься в бегство, как вокруг них появились еще несколько стражников, взяв их в кольцо. Преподобный Томазо хорошо знал свое дело.