Радио поет «Вместе весело шагать по просторам…».
— Так какие новости на станции? — кричит с кухни Анатолий.
— Встретила Екатерину Анатольевну, говорит, в Востряково дом сгорел, — Лариса Витальевна, переодетая в домашнее платье, возникает на кухне. — Никто, слава богу, не погиб.
— А от чего загорелся-то?
— Так кто его знает, может…
И вот тут на кухне появляются рыдающая Катя и бледный Вова.
— Вова! — строго говорит Анатолий. — Сколько раз тебе объяснять, что Катя слишком маленькая для…
— Папа! — в ужасе говорит Вова. — Мы Леву убили.
Дальше начинается хаос и безумие, потому что за клубничными грядками действительно виден Лева, который лежит неподвижно под барабанящим дождем. Первой кидается к нему бабушка Лара, а за ней остальные со своими «я только сказала умирай я тебя убила», «давайте я сбегаю за костей он же доктор», «господи какой позор чужой ребенок» и, наконец, «лева лева левочка».
Мальчика осторожно переносят в дом. Он дышит, но не приходит в себя. Анатолий растерянно топчется над Левой, теперь совсем мокрым, так как его с терапевтической целью решили посильнее увлажнить — изо рта, как белье перед глажкой, — но от волнения вместо мелких брызг вылилось всё так. Катя рыдает, вывернув в реве распухшие губы и мешая слезы с соплями.
— Прекрати сейчас же! — требует Светлана. — Объясните мне, что произошло!
— Мы играли… (Вова)
— И его надо было убить. (Катя)
— Почему?
— Потому что меня нельзя, я красивая. Я кто, Вов?
— Арамис.
— Да. А Вова — Д’Артьян.
— Д’Артаньян.
— Его тоже нельзя, он герой. А Лева все равно толстый. Он сказал, что не хочет умирать, а Вова сказал, что так надо. А Лева тогда сказал, что он вечером спросит у мамы… А потом Вова его ранил, и он упал! — Катя опять плачет и еще икает.
— Чушь какая-то! — говорит Анатолий. — Самый толстый — это, значит, Портос, что ли? А зачем его убивать? Он же в книге не умирает? Или я забыл?
— Толь, ты сейчас вообще не о том думаешь, — говорит Светлана.
— Нет, погоди! Зачем Портоса-то убивать?
— Ну, кто-то должен умереть… — тихо и упрямо говорит Вова.
— Чушь какая-то! — опять говорит Анатолий. — Ну что? Надо действительно за Костей идти.
— Лева, оживааааай! — взвывает Катя.
И Лева сразу открывает глаза.
Так просто.
— Ты как, приятель? — осторожно говорит Анатолий.
Лева садится. Встает. Катя икает.
— Спасибо, неплохо, — говорит он. — Я пойду домой.
— Тебя проводить, Лёв? — спрашивает Светлана.
— Нет, спасибо! — говорит Лева.
И действительно идет домой. Никто не решается его проводить. Всем неловко, и все молчат. Но тут Катя икает опять, и все смеются.