Примечательно, что огромное множество посетителей родом вовсе не с островов Сент-Килда: их предки принадлежали к числу маргиналов, столкнувшихся с необходимостью отправиться за океан после огораживаний, проводившихся как в нагорной, так и в низинной Шотландии (мой друг Эндрю Касселл написал превосходную книгу о «расчистках» в низинной части страны, которые часто обходят вниманием). Я почти уверен: единственное, что ищет такой посетитель, так это доказательства того, что на самом деле он – вождь своего клана, а значит, поросшие мхом руины в графстве Аргайл принадлежат ему по праву рождения, хотя в действительности совершенно очевидно, что его прапрапрапрадед был вовсе не лэрдом[24], а скорее его слугой, подметавшим в уборной. И все же так трогательно, что эти люди чувствуют столь тесную связь с землей, на которой пять поколений назад родились их предки. С землей, хозяева которой относились к их прадедам с таким пренебрежением, что, когда перед ними встал выбор – оставаться на насиженных местах или же решиться на смертельно опасное путешествие через Атлантику и отправиться навстречу неизвестности, они предпочли последнее.
…и это единственный вид
Сегодня, полежав в ванне и тщательно поразмыслив, я пришел к выводу, что никому, кроме американцев, нет особого дела до семейных родословных. Не могу с уверенностью сказать почему. Время от времени австралийцу или туристу из Новой Зеландии случается задать какой-нибудь туманный вопрос, но в целом этой темой, похоже, одержимы лишь американцы. Я действительно не знаю, в чем здесь дело. Ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы считать себя коренным американцем, хотя, возможно, в стране эмигрантов сложно выделиться из толпы иначе, кроме как ухватиться за клочок некогда покинутой земли, пусть даже покинул ее не ты сам, а твои предки, жившие несколько поколений назад. Будучи сыном ирландки и англичанина, я и сам ощущаю нехватку четкой национальной принадлежности и, возможно, именно по этой причине с преувеличенной настойчивостью называю родиной страну, где родился, – Шотландию. Гораздо проще ответить на вопрос «Откуда ты?» одним коротким словом, чем вдаваться в пространные (и скучные) подробности собственной генеалогии. Возможно, всем было бы легче, если бы в ответ на этот вопрос все говорили: «Из Восточно-Африканской рифтовой долины».
Судя по всему, Линней куда больше преуспел в составлении своей классификации, чем я, ведь моя получилась на удивление невразумительной. Сначала я намеревался упомянуть нижеописанный тип чуть раньше, но, как это часто бывает, когда я берусь за дело, в процесс предсказуемо вмешался фактор неорганизованности, и теперь я вынужден с грехом пополам вклинивать эту заключительную главу, пытаясь выдать ее за приятный бонус. Возможно, следовало дать этой книге название «Восемь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине», но тут я опоздал: пресс-релиз уже опубликован, так что вам предстоит прочесть главу, которую я состряпал в последнюю минуту. Приношу свои извинения и надеюсь, что вы не осудите меня за это.