Ноги засыпало в один момент, и запахло лесом, костром, деревенской жизнью. В голове пронеслось что-то смутное из времён бесконечных летних каникул, но что делали опилки в почтовом ящике?
Наверно, Абрамов был в курсе. Кто знает, что на уме у похоронных агентов, и для чего им нужны опилки. И всё-таки очень странно. Стряхнул опилки с брюк, и пока поднимался на лифте, уже совсем позабыл о них.
* * *
Новое сообщение во вконтакте, оказавшееся пустым. Точнее, в нём была одна точка. Очень многозначительно. Я ещё не зашёл в профиль, а уже догадался, что это была вчерашняя девушка. Сообщение из одной точки — вероятно, так кокетничает современная молодежь. Прислал ей в ответ смайлик. Она его просмотрела, но не ответила. Я тоже не стал писать. Похоже, это была игра. Уселся и стал ждать, что будет дальше.
У неё был непонятный мужской ник — Генрих Мурсия — и очень скудный фотоальбом. Никаких совместных фотографий, только она одна, в одном интерьере, в одной одежде — короткое чёрное платье с красной блестящей полоской ремешка. Если бы я увидел такой аккаунт на сайте знакомств, то решил бы, что его ведёт стареющий инфантил с большим запасом свободного времени, который разыгрывает мужчин, доверчивых и одиноких. Потом начала просачиваться тревога. Я даже примерно не представлял, что ей написать. Никаких зацепок. Такого со мной, кажется, не бывало.
Несколько часов провёл в маете, пока не признался себе, что дело вовсе не в этой дурацкой начальной фразе.
В конце концов я мог просто написать «как дела», и это сошло бы с рук, если она хоть немного хотела меня опять увидеть.
В своих отношениях с миром я только недавно достиг гармонии, у меня было интересное дело, и никто не вторгался в мою жизнь, я сумел выстроить цепь ограждений между мной и реальностью, это была очень эластичная, но надёжная цепь, а своим сообщением я мог её порушить.
Невинное и ни к чему не обязывающее «как дела», а потом затемнение, хлоп — и вот я опоминаюсь в ужасе спустя много лет, прибитый к столбу обязательствами. Её сине-чёрные, как самая непрозрачная глубина, глаза потеряют насыщенный цвет, и в них не останется ничего, кроме мелочной злобы.
Но в то же время она была хороша. Этот рот. Вот так рот. Я подошёл к окну и открыл форточку. В носу защипало от запаха шашлыка.
Во дворе, напоминавшем большой мангал, пожилой костлявый мужчина стоял у другого мангала, маленького, масштаба один к ста. Шашлык уже был готов, это был очень жирный свиной шашлык, его сок тяжёлыми каплями падал в землю. Непонятно, что мешало мужчине, который явно не выглядел сытым, съесть шашлык, но он не ел, а тот медленно остывал. Было интересно наблюдать за этим мужчиной. Майка у него была слишком короткая — скорее топик, чем майка. К небу шёл чёрно-серый дым. Когда вернулся к ноутбуку, увидел новое сообщение. Какая-то абракадабра латиницей — видимо, не поменяла раскладку. «Позвони мне», — дописала она уже по-русски.