«Ну конечно, журналисты уже прослышали о повторных случаях комы на “Комик-Коне”».
Рассел несёт какую-то чушь о Голливуде, актёрах и прочей ерунде.
«Помолчал бы хоть минутку!»
– Элис! – Он явно обращается ко мне. – Ты меня слышишь?
– Прости, что ты сказал? – бормочу я, не отрывая глаз от города за окном.
– Что ты решила?
– О чём?
– О третьей книге, конечно. Я не отказался бы ещё разок сыграть Уиллоу.
«Вот придурок! Неужели он мне когда-то нравился?»
– Знаешь, сейчас не время для таких тем, – резко обрываю я Рассела.
Он улыбается.
– Извини. Вот такой я эгоист. Иногда сам себе противен.
– Ничего, – отвечаю я.
Тимоти отрывается от экрана и спрашивает:
– Элис, возможно, тебе нужно кому-нибудь позвонить?
– Кому? – Трое моих самых близких друзей без сознания.
– Родителям, например.
– Ха! – только и выпаливаю я.
– Ну, тогда… твоей сестре? – нерешительно предлагает он. – Или брату?
– Я единственный ребёнок.
Тимоти обнимает меня за плечи и притягивает к своей слишком мягкой для мужчины груди.
– Они очнулись один раз и придут в себя снова. Всё будет хорошо.
«Надо же, Тимоти, оказывается, добрый. Какой сюрприз».
Правда, не могу сказать, что у меня был повод считать его гадким или мерзким, но до сих пор у нас были чисто деловые отношения. А что, если наш редактор решил воспользоваться случаем и залезть мне под юбку? Вряд ли. Я вообще временами думала, что Тимоти голубой. Он никогда особо не пялился на меня, не утыкался сальным взглядом мне в грудь. Ни единого разу.
Машина скорой помощи останавливается. Тормозим и мы.
– Я пойду с тобой, – говорит Тимоти. В его голосе проскальзывает отеческая интонация. Так мог бы сказать папа. Не мой отец, конечно, а чей-нибудь… нормальный. К глазам подступают слёзы, и я отвечаю не сразу, собираясь с силами, чтобы не расхныкаться на месте.
– Не надо… спасибо. Я сама.
– Но кто-то должен пойти с тобой, – настаивает Рассел.
«Ох господи! Только не это! Не хватало мне этого болтливого актёришки ещё и в больнице».
– Спасибо, Рассел. Родители Виолы уже наверняка приехали. Я их очень хорошо знаю. Всё будет нормально.
Рассел помогает мне выбраться из машины, а Тимоти выглядывает следом, напоминая:
– Элис, держи меня в курсе. Звони в любое время. Я не шучу – в любое время.
Машина трогается, и я остаюсь перед дверью больницы в полном одиночестве.
И наконец-то даю волю слезам.