Громадная кошка извернулась и уставилась на скорчившегося в глубине чердака Грешника. Оскалилась, показав громадные клыки, выпростала передние лапы чуть дальше, цепляясь когтями за прогибающийся пол и неспешно подтягивая свисающее тело.
Всё выше и выше забиралась, не обращая внимания на петлю, в которую сама залезла.
Бесхитростно установленный над головой пластиковый тазик тоже её не насторожил. Карабкаясь всё дальше и дальше через тесноту люка, толкнула посудину невзначай макушкой, нарушив неустойчивое равновесие.
Тазик опрокинулся, аккумуляторная кислота вылилась.
На морду твари.
Та завизжала, как ошпаренная (что, в принципе, почти так и есть). Забилась, задергалась, повисла на одной лапе, пытаясь второй счистить с глаз едкую жидкость.
И, не удержавшись, полетела вниз.
Да только недалеко. Трос, на котором не так давно болтался самоубийца, натянулся. И громадная кошка повисла между полом и потолком.
Но нет, это ещё не смерть, рывок оказался недостаточно сильным, шея выдержала. Ослеплённая кислотой, шипя и рыча от боли и ярости, ужасающая тварь бешено размахивала лапами, пытаясь забраться на чердак и завершить начатое. И даже уцепилась было за край люка.
Вот только Грешник не зевал. Подскочив, врезал по лапе битой, целясь по основаниям когтей. Да, лапища та ещё, немаленькая, но и бил он на совесть, никому такое не понравится.
Лапа соскользнула вниз.
Несколько раз пришлось повторять обработку битой, потому что кошка цеплялась за край люка снова и снова. И дергалась при этом столь неистово, что стальной трос звенел перетянутой гитарной струной, удерживающее немалый груз стропило угрожающе трещало, а крыша дрожала и пошатывалась, грохоча железными листами. Нет сомнений, что вот-вот и развалится. Этот дом по тропическим меркам крепкий, хижиной его не назовёшь, но, увы, он не такой уж основательный, чтобы выдерживать столь серьёзные испытания.
Но он пока что держался, а время работало на Грешника. Стальная удавка постепенно делала своё дело. Рывки твари становились всё более суматошными, дерганными. Она билась уже не продуманно, а в отчаянии, в панике, попусту сжигая остатки кислорода.
Вот уже сопротивление пошло на спад, вот уже кошка лишь взбрыкивает время от времени. Это всё, это уже конец, это – агония.
Грешник, глядя на трос, распушившийся в нескольких местах от лопнувших жилок, готов был молиться на него, чтобы выдержал.
Ещё чуть-чуть!
Ещё минутку протяни!
Хотя бы десять секунд!
Держись!!! Держись давай!!!
Внизу послышался грохот, заставивший похолодеть. Неужто лопнул, неужто кошка сейчас отдышится и снова полезет?