В то же время в Зимнем Дворце. Санкт-Петербург
– Ты решил разукомплектовать Либавскую крепость! Это неслыханно, – гудел, как главный соборный колокол, великий князь Алексей Александрович, решив, что лучшая защита – это нападение.
– И не только это, – вторил ему брат Владимир. – Запирать нас под замок, как каких-то каторжников, Никки, c'était complètement déplacé.[31]
– Qui sème le vent récolté la tempête,[32] – пискнула из-за спины мужа «тетушка Михень».
Император обвел глазами великокняжеское собрание. Ни одного союзника. Ни единого хотя бы понимающего взгляда. Даже Михайловичи надулись, как мыши на крупу… Ах, ну да! Третий брат – Сергей – уж очень активно проталкивает в русские войска французскую артиллерию, а потому оказался в числе тех, чьей персоной так активно интересуются ревизоры Мамонтова. Как справедливо и правильно было бы собрать всё это августейшее кубло и сделать из него образцово-показательный трудовой лагерь с подъемом в пять утра и оздоровительной заготовкой леса до восьми вечера… Но нет, нельзя. У товарищей князей только на заграничных счетах лежит стоимость пары сотен больших, хорошо оснащенных заводов. Их ещё доить и доить. А поэтому пока придется наступить своей песне на горло и создать у этих мироедов ощущение, будто они могут отделаться «малой кровью».
– Предлагаю не спешить с обвинениями в неадекватном поведении и решать вопросы в порядке поступления, первый из них – о моем сумасшествии. Он до сих пор актуален?
Великокняжеское семейство потупилось. Конечно же, для них он был более, чем актуален и князья искренне считали, что их родственник слетел с катушек. Однако, имелось вполне авторитетное заключение отечественных психиатров и совсем непонятная ситуация со срочно отъехавшим в мир иной немецким профессором. Как быть? Оставалось сидеть опустив очи долу и притворяться столовой утварью.
– Ну что ж, понятно, – император небрежно подтянул к себе стул и сел, блаженно вытянув ноги. – Весь день на ногах, устал, – объяснил он свою непротокольную позу. – Если вопрос о моем сумасшествии снят, то тогда давайте решим, что нам делать с попыткой вооруженного мятежа…
– Никки! – Владимир Александрович понял, что ждать дальше нельзя и надо брать ситуацию под контроль, – не было никакого мятежа! Каждый на своем месте выполнял свой долг! Я обязан был объявить о незыблемости власти в империи, как только получил известие о твоей… о твоём плохом самочувствии. Витте взвалил на себя все вопросы текущего управления…
– Да? А прямое игнорирование моих письменных приказов? А ваши приватные встречи с послами Англии и Франции, замешанными в организации беспорядков? А непосредственная связь Витте с эсерами? Это всё тоже требовал долг?