Но столь быстрый переход от сохи к станкам имел и свою теневую сторону, писать о которой в СССР было не принято, вспоминать – неприятно, а иногда и просто стыдно.
Когда заводоуправления насытились кадрами, набранными по революционному принципу «Пролетарий? Умеешь писать – будешь руководить!», началось самое удручающее, хотя вполне ожидаемое. Приезжая на стройку, иностранные специалисты от удивления раскрывали рты: вместо экскаваторов, стоявших нерасконсервированными на складах, глину ковыряли землекопы, вместо бетономешалок, бесполезно сваленных у проходной, у деревянных ящиков длинной жердью работали подмастерья, вместо транспортеров и электрических подъемников – люди, перекидывающие кирпичи вручную и нещадно их разбивающие. А ещё – дефицит стройматериалов. Их никто и не подумал включить в план закупок. «У вас есть планы и графики, – твердил автостроевцам инженер Гарри Майтер из компании Austin, – но нет бетона и гравия. У вас есть инженеры-прорабы, но они отсиживаются в конторе, когда их место на стройплощадке».
Майтер написал жалобу в Москву:
«Мы могли бы настаивать на наших правах и цитировать договор, отказываться выполнять некоторые работы, предъявлять требования об удлинении сроков. Но поймите, что мы искренне хотим помочь «Автострою» достичь лучших результатов… Нам пришлось работать больше, чем нужно при выполнении подобных проектов в Америке. Из-за хаотичных, ежедневно меняемых требований инженеров «Автостроя» составление проекта заняло гораздо больше времени, чем мы ожидали, и ни один проект не стоил нам бо́льших денег и времени, чем этот. Он совсем не соответствует американской практике».
Из-за абсолютной невменяемости классово-правильного, но технически неграмотного руководства, на площадке Сталинградского тракторного завода были такие ухабы, что ломались импортные автокары для межцеховых перевозок, а каждый стоил 3,5 тыс. руб. золотом. Склад стального листа представлял собой громадную открытую яму у подъездных путей. От пара и водяных брызг из стоящей рядом градирни, а дело было зимой, металл обледенел, и рабочие ломами сбивали лед с ценных заготовок, уродуя их. Грубые нарушения правил эксплуатации, продиктованные «экономией», безграмотностью и спешкой, отступления от инструкций и технологических требований снижали эффективность новых предприятий. На том же заводе имелись высокоточные станки, но без «где-то потерявшихся» измерительных приборов – рабочие замеряли точность сделанных деталей пальцами.
Мрак отечественного рукотворного бардака и некомпетентности закрыл небо и над нижегородским автогигантом. Строительная техника использовалась процентов на 40–60 из-за поломок и низкой квалификации рабочих. Сорок ящиков электроприборов, выгруженных под открытое небо, залило дождем. Долго не могли отыскать рельсы для формовочных конвейеров, и когда уже собрались посылать запрос в Америку, случайно наткнулись на них: рельсы были попросту завалены песком и глиной. При этом советские руководители строительства норовили возложить всю вину за российский бардак на иностранных специалистов и рабочих.