– Совсем нет, – даже слегка обиделся самый горячий – Бриллиг. Турбина Парсонса работает на реактивной тяге, а наша модель – комбинированная, активно-реактивная. Головная часть высокого давления заменена двухзвенчатым диском. В результате уменьшились потери на утечке пара через зазоры в лопаточном аппарате, турбина стала проще и экономичнее.
– Установка колеса с двумя скоростями в качестве первой ступени давления дает явные преимущества по сравнению с турбиной, имеющей только реактивные ступени, – поддержал своего ученика Гриневецкий. – Это позволило сократить число ступеней, а следовательно, уменьшить длину турбины, дало возможность количественного регулирования расхода пара путем подбора числа работающих сопел без понижения начального давления, ну и уменьшило осевое давление в реактивных ступенях.
– На «столе», в микроварианте всё работает идеально, – присоединился к диалогу Кирш, – а вот масштабировать модель и спроектировать турбину мощностью в 100 Мегаватт пока не получается…
– Поэтому очень надеемся на вашу помощь, – закончил за всех Гавриленко, аккуратно придвигая Аурелю стул.
– Сколько-сколько? – не поверил своим ушам Стодола.
– 100 Мегаватт – это минимально необходимая мощность для теплоэлектростанций, которые нам предстоит сконструировать и запустить в производство, – кивнул Гриневецкий. – Без них уже спроектированные металлургические и машиностроительные заводы родятся инвалидами.
– И сколько времени отпущено на создание такого монстра? – осведомился Аурель.
– Как говорит государь, должно быть «ещё вчера». Впрочем, он не только говорит. Идея активно-реактивной турбины тоже принадлежит ему, – Гавриленко хитро подмигнул Стодоле.
– Знаете что, господа, – задумчиво произнёс словацкий конструктор, – я, пожалуй, приму предложение работать с Вами только ради того, чтобы своими глазами увидеть, как самодержавный монарх лично участвует в работе инженеров и даже предлагает оригинальные технические решения.
* * *
Совсем не так благостно и мирно проходили дискуссии оружейников.
– Этот ковбой доведёт меня до седых волос, – кипятился казачий хорунжий Токарев. – Я же человеческим языком говорю – его гуляющий ствол делает всю конструкцию громоздкой, как бабушкин сундук. А он заладил, как попугай «тайминг-тайминг» и ни в какую!
Нахохлившийся, как воробей, Браунинг, всем своим видом выражал намерение до конца отстаивать свою точку зрения.
– Мистер казак не понимает, что улучшать что-либо можно до бесконечности, – на причудливой помеси языка Шекспира с языком портовых рабочих Филадельфии сварливо возразил оружейный мастер. – Но если мы будем постоянно что-то переделывать на бумаге, то никогда не доберёмся до мастерских!