Всего на территории привислинских губерний для приведения в покорность местного населения, самодержавие было вынуждено постоянно держать 300-тысячную армейскую группировку – больше, чем будет задействовано в Русско-японской войне.
Естественно, что такая ситуация отражалась на бытовом уровне. Историк-славист Алекса́ндр Льво́вич Пого́дин характеризовал отношения русских и поляков в Варшаве, как «взаимно раздражённые, полные недоверия и неприязни». Ему вторил Александр Александрович Корнилов, утверждая, что «в русском обществе Александровской поры антипольские настроения были отнюдь не редкостью, а в войсках к полякам относились вообще враждебно». Другое дело, что в высшем обществе от этой проблемы предпочитали отгораживаться, делать вид, как будто её вообще нет.
Только один человек в империи знал, каким образом можно интегрировать в состав государства территории с более высоким уровнем развития, чем собственные земли метрополии. После победы во Второй мировой войне он провел филигранную операцию по инкорпорации в состав СССР Пруссии во главе с Кенигсбергом, переименованным в Калининград. Опыт «умиротворения» местного населения был настолько впечатляющим, что никаких вопросов о лояльности населения присоединенных территорий впоследствии больше никогда не возникало.
В 1901 году действовать аналогичным образом в привислинских губерниях было абсолютно невозможно. Поэтому император сделал ход конём с предложением сделки для кайзера и Манифеста для собственных подданных, сочиняя текст которых он вспоминал слова Айтона, мысленно обращаясь к польскому социуму и германскому императору: «Всё будет, как вы хотите, но совсем не так, как вы себе это представляете».
Никаких подробностей соглашения двух монархов и царского Манифеста члены Госсовета не знали, а потому страсти с самого начала закипели нешуточные. На каждый аргумент «за» сохранение привислинских губерний в составе империи во что бы то ни стало следовал немедленный аргумент «против».
– Польша – это великолепный домбровский уголь, – говорили одни.
– Который не годится для корабельный топок, поэтому приходится закупать «Кардиф», – парировали оппоненты.
– Польша – это почти миллион платежеспособных налогоплательщиков!
– Да, но согласно Органическому статуту царства Польского от 1832 года, собранные налоги остаются в самой Польше…
– Польша – это почти 700 тысяч потенциальных солдат!
– Хороши потенциальные солдаты, которых в мирное время удерживают от бунта 300 000 регулярных войск!
– Поляки – верные офицеры империи. Вспомните шесть генералов, казненных мятежниками за отказ изменить присяге царю!