– Ну ничего, это мы поправим, – криво усмехнулся Бобриков. – Дежурный! Арестовать полковника, как провокатора! Передать нарочными в полки – переловить его подельников, доставивших аналогичные письма, привезти в штаб – я сам с ними побеседую.
– Зря Вы так, Георгий Иванович – вздохнул Юденич, – стреляться ведь потом придётся…
– Что? Молчать! Да я вас в Сибирь! На каторгу!.. Ишь, распустились, вояки потешные! Конвой!..
* * *
Императорский поезд был остановлен «в связи с непредвиденной аварией железнодорожного полотна» почти на самой границе и теперь местные путевые рабочие споро цепляли к нему маневровый паровозик, явно намереваясь перетащить его в какой-нибудь тупичок.
«Ну, Вилли! Ну волкодав! – улыбался про себя император, наблюдая, как по перрону прусского городка Бромберг прохаживаются преисполненные важности полицейские Второго Рейха. – Интересно, это твой собственный план, или его написали за тебя в Туманном Альбионе? И ты подумал, что старый подпольщик будет ждать, когда ты решишь его судьбу? Какая наивность!»
– Иван Дмитриевич, – произнес монарх, – пришла пора задействовать ваш волшебный театральный саквояж и переходить к особому плану, о котором я Вас предупреждал. Соберите, пожалуйста, доверенных лиц в салоне. Приступаем.
Когда маневровая «кукушка» замерла на стрелке, отъехав от перрона с охраной на положенную версту, а помощник машиниста отчаянно зевая и лениво переругиваясь со стрелочником, занялся семафором, из крайнего вагона неторопливо вышли и степенно направились к городским строениям два монаха-бенедиктинца, кутаясь в длинные рясы и прикрывая лица от зимнего ветра своими чёрными капюшонами. «Проклятые миссионеры-католики! Шляются тут, будто им мёдом намазано, – неприязненно подумал правоверный лютеранин машинист, выглядывая из своего паровозного окошка, – нашли, кого в веру обращать – законченных схизматиков…» – и сплюнув вслед ненавистным папистам, занялся своими фырчащими и дышащими паром, механизмами.
* * *
Коменданта Кронштадта адмирала Макарова, разбудил настойчивый стук в дверь, гулко раздававшийся в спящем доме в это раннее зимнее утро.
– От генерала Максимова, – коротко отрекомендовался посыльный и, козырнув, вручил именной конверт с лежавшим в нем пакетом, с солидной сургучной печатью и монограммой, право на которую имел всего один человек в империи.
– Вот что, голубчик, – коротко проинструктировал адъютанта Макаров, ознакомившись с посланием, – сообщи кому следует, что с сегодняшнего дня охрану внешнего периметра Кронштадта несет и пропускной режим в город обеспечивает бригада Евгения Яковлевича, ему надлежит передать все пулеметы кораблей, стоящих на зимней стоянке и на ремонте. Командирам экипажей – вскрыть пакет с литерой «Р» и действовать по вложенной инструкции. На «Ермаке» – грузить уголь, разводить пары. По готовности – выходим… Интересно, как там у Иессена?