* * *
– Иван Павлович, – обратился уже в приёмной к Мержеевскому адмирал Дубасов. – Государь разрешил попытать Вас и нам всем хотелось бы знать наверняка, что он не страдает некими ээ-э-э… душевными заболеваниями. Как состояние его здоровья?
– Пока, – выделив это слово, психиатр снял пенсне и начал энергично его протирать, – здоровье Его Величества вполне удовлетворительно.
– Простите, но что значит «пока»?
– Мы здесь находимся уже третий день, молодой человек, – издевательски обратился к седому генералу академик, – и ежедневно мы наблюдаем 18-часовой рабочий день государя. Как Вы считаете, долго ли сможет он выдержать такой бешеный ритм жизни? Вот Вы сейчас отправитесь домой, а ему еще предстоит аудиенция господина Витте и встреча с газетчиками, часть которых вы имели удовольствие наблюдать на прошедшем совещании.
– И больше ничего? Я имею ввиду психическое здоровье. Вы не хотели бы как-то дополнить ваше заключение? – недоверчиво переспросил Дубасов.
– А что бы вы желали знать? – с усмешкой переспросил Мержеевский.
– Нет-нет, ничего, спасибо. Просто волнуюсь, как и все мы, за здоровье императора.
– А вы не волнуйтесь, – язвительно подначил адмирала психиатр, – волнение – это самая благодатная почва для различных нехороших патологий. Честь имею…
* * *
– Ну что скажешь, Алексей Николаевич, – надевая шинель, обратился к старому другу адмирал Макаров.
– Впечатляет, – коротко отреагировал обычно острый на язык капитан Крылов.
– Впечатляет – это не то слово. А ведь на этом совещании он не сказал и половины того, о чем мы успели переговорить, пока «Ермак» тащил «Громобой» через льды до Кронштадта. Но могу представить, как икается сейчас кайзеру!
– Зато Британия и Франция могут пить шампанское, – вздохнул Крылов и поднял глаза на звёздное небо. – Господи! Красиво-то как! И тихо…
– Тихо, – подтвердил Макаров, – пока…
Глава 11
Не мытьём, так катанием…
– Дорогой маркиз, простите меня великодушно, но это worthless piece of paper,[23] – глядя на французского дипломата с трудно скрываемым превосходством, Посол Его Величества в России Чарльз Стюарт Скотт откинулся в мягкое кресло английского клуба, – неужели Вы всерьёз считаете, что указанный осколок бывшей Речи Посполитой всерьёз может изменить геополитический облик Европы и привести к формированию долгосрочного союза между Германией и Россией? По сути своей – это только ширма, прикрытие для другой, более серьезной договоренности.
Посол Французской республики в России Гюстав Луи Ланн, маркиз де Монтебелло, посмотрел на этого напыщенного островитянина со всем презрением, на которое только был способен потомок знатного рода и спрятал договор царя с кайзером в свой безразмерный саквояж.