– Я так понял, – медленно и тяжело, как будто поднимая двухпудовую гирю, – произнёс, наконец, Витте, – что процветание и благосостояние Отечества Вы отказываетесь считать моей целью? А ведь только одно введение золотого рубля подняло престиж государства Российского на невиданные доселе высоты…
– Сергей Юльевич, ну зачем опять эти декларации? Мы же серьезные люди, а значит, способны использовать измеряемые результаты, а не эмоции. Ещё в 1892 году Вы были горячим сторонником бумажно-денежного обращения, а уже в 1897 году вдруг превратились в фанатика золотого рубля, оперируя при этом не цифрами, как подобает финансисту, а лозунгами. А вот если использовать только факты, то картина получается грустная. Не верите мне – вот слова государственного контролера Петра Шванебаха: «Переход к золотому обращению совершился у нас главным образом путем накопления золота внешними займами. И поддерживать такой успех можно было только новыми займами. В итоге что получилось? Золотой запас империи был большим. Золотое обеспечение российского рубля было с запасом и составляло около 120 %. Однако золото уходило на Запад, а для кредитования национальной промышленности финансов не хватало. В результате Российская империя так и не смогла с момента его введения совершить индустриальный рывок, который был необходим, чтобы остаться в клубе великих держав и сохранить независимость…»
Император захлопнул папку и опять уставился на министра, буравя его взглядом, как будто вскрывая черепную коробку.
– Так кто же Вы, Сергей Юльевич? Кто или что за Вам стоит? Какие цели преследуете? На кого и для чего работаете?
Если бы сейчас разговор проходил на фоне заснеженной улицы, лицо Витте слилось бы с ландшафтом, настолько оно стало белым и безжизненным. И все же, прямой взгляд монарха он выдержал, не опустив глаза, и с первым шоком вполне справился, а потому решился пойти в атаку, так как терять всё равно было уже нечего.
– Ваше Императорское Величество, меня тоже мучает больше двух месяцев один вопрос… Я служу при дворе уже восемь лет, и знаю своего царя еще с того времени, когда он был наследником… Так вот, он не мог даже теоретически оперировать таким объёмом информации, у него не было даже приблизительно той базы знаний, которую Вы демонстрируете, – Витте криво улыбнулся. – И последняя цитата из моего дневника не могла быть скопирована в Биарице или где-либо еще. Я написал эти слова сегодня ночью и до настоящего времени носил с собой, нигде не оставляя ни на минуту, – и министр широким жестом протянул императору собственный блокнот.