— Так, зверь, — я кое-как подавила раздражение и присела на край потустороннего бассейна, — или объяснись нормально, или все, кого я ещё по незнанию «упокою», будут на твоей совести!
— Это Струны! — проговорил Васька таким тоном, словно это всё объясняло. Но, наткнувшись на мой скептический взгляд, всё же снизошел до подробностей. — Мир большой, и живёт в нём много кого. Это, надеюсь, тебе уже понятно? С оборотнями, раз уж шастаешь тут, на нашу беду, ты уже познакомилась. Вот они — одна из общин.
— А есть ещё? — поморщилась я, прикинув количество Струн, тянущихся к потолку.
— Конечно! — закатил глаза Васька. — Волхвы, например, которых в заморских странах друидами прозывают. Или вампиры… Дриады, хотя они не любят, когда их так называют. Это из самых крупных. Мелочи, конечно, побольше. Гномы там всякие, домовики с лешими. Мавра, бабка твоя, как-то говорила, что даже атланты где-то есть. Но их совсем мало — вон их ниточка. То-о-оненькая…
— Так… — только и смогла пробормотать я, тихо сатанея от очередного витка безумия, в которое умудрилась угодить.
Только вчера я пересчитывала отпускные и ругалась со склочной соседкой на кухне. А сегодня мне на полном серьёзе рассказывают, что на земле водятся вампиры и гномы. И кто рассказывает?! Кот! Про тон, который он при этом позволяет, лучше вообще не думать, чтобы ещё кого-нибудь не упокоить. Какого-нибудь рыжего и хвостатого.
— Каждая Струна — это их связь с жизнью, с силой, продолжал между тем Васька, не подозревая о моих мыслях. — Распустишь Струну — будут жить припеваючи, ещё и соседям на голову сядут. Придавишь, истончишь — и всё… Не жизнь, а мука. Детишки слабые, а то и вовсе не рождаются, в делах удачи нет. Здоровья, и того нет.
— Однако… — я отодвинулась подальше от зелёных Струн.
— Вот тебе и «однако»! Это жизнь, — с пафосом возвестил кот. — А ты тут музицировать вздумала, извращенка!
— Полегче, блохастый, — огрызнулась я, впрочем, без особой злости: мозги были заняты судорожным перевариванием свалившихся на мою несчастную голову новостей. — Что это вообще такое, эти Струны?
— Сила родного мира. Ну, того, где они до последней смерти жили.
— До какой такой смерти?!
— А это уже кому как повезло. Кто-то до тихой и мирной в кругу безутешных родственников. А кто-то до неожиданной, в подворотне с пробитой печенью или вообще в чьём-то желудке. Какая разница? Важно, что тех, кому определено в нашем мире посмертие коротать, ты тут встречать должна и распределять согласно заслугам и…
— И кто же это меня так облагодетельствовал?!
— Кто — этого мне не рассказывали. Я-то тут всего лет триста. С прабабкой твоей Ягой въехал.