Неохотно отправляя кашу в рот, я одну за другой перебирала карточки. Некоторые из них радовали свежим видом и ровными краями. Другие выделялись выцветшими чернилами, словно пролежали на серебряном подносе не один десяток лет. Кстати, карточка с заглавием «Община вампиров просит…» была как раз из таких.
«Разберёмся… — пробормотала я, решительно отодвинув почти пустую тарелку. — А потом и продуктами надо будет озаботиться».
— Костя, ты ведь не только овсянку готовить умеешь?
Скелет закивал так энергично, что чуть не уронил челюсть, и поспешно приладил её на место.
Я хмыкнула и поднялась. Каша — блюдо сытное, и тяги к подвигам я в себе не ощущала. Откровенно говоря, единственное желание, которое у меня было, это вздремнуть часок-другой. Несколько минут мысленно поспорив с собственной совестью, я решила, что в сонном состоянии всё равно не сделаю ничего путного и отправилась в спальню.
Отключилась я, похоже, даже раньше, чем донесла голову до подушки, сразу погрузившись в какие-то нежно-кремовые облака. Казалось, я парю в пространстве, как какое-нибудь перышко, и это было невероятно приятно. А потом я вдруг почувствовала, как меня кто-то подхватил. Но, как ни странно, это не испугало. Ощущение было привычным, словно меня каждый день только и делают, что носят на руках.
Я расслабилась окончательно, положив голову на чье-то плечо. Послышался тихий смех, и чей-то голос пощекотал шею:
— Я скучал по тебе…
Нежные губы мягко коснулись ключицы.
— Тебя так долго не было…
Дорожка из быстрых, легких поцелуев протянулась по шее и добралась до уголка рта.
— Я уже думал, ты больше никогда не придёшь…
И он завладел моими губами. Да ещё как… Едва ощутимые поцелуи превратились в жаркие и жадные. А где-то в глубине моей души разгорался такой же пожар. Будто и я давно ждала именно этот голос, эти руки и губы. Они были знакомыми и таким желанными, что в голове не осталось никаких мыслей, кроме той, что я не хочу, чтобы этот поцелуй заканчивался.
Но оказалось, что даже во сне необходимо дышать…
С трудом оторвавшись от его губ, я отвела ладонью невидимую в тумане мягкую прядь волос, щекотавшую щеку, и коснулась тёплой кожи.
— Кто ты? — выдохнула я, найдя его губы.
— Не помню… — то ли выдох, то ли ответ поцеловал подушечки пальцев, и я, вдруг лишившись опоры, полетела куда-то вниз сквозь кремовые облака.
От неожиданности я взвизгнула и… проснулась. Вокруг царила тишина. И, разумеется, никаких неведомых любовников не наблюдалось.
— М-де… — проворчала я, ошалело оглянувшись. Губы всё ещё горели от несуществующих поцелуев, а пресловутые бабочки в животе разве что фигуры высшего пилотажа не демонстрировали. — Только эротических снов мне и не хватало для полного счастья. Поздравляю, Секлетинья, превращение в старую деву идёт полным ходом!