Разумеется, промахнулась, и кот невредимым покинул столовую.
— Отбивных больше нет, Костя?
Скелет сокрушенно помотал головой. Я плюхнулась на место и сердито ткнула вилкой в картофелину:
— Вот же скотина рыжая… И как оборотням ответить, не объяснил…
Костя вдруг закивал и выскочил за дверь едва не быстрее кота.
— Будем надеяться, он его поймает, — проворчала я, насаживая на вилку очередную картофелину.
Но мои надежды, как обычно, остались надеждами. Вместо кота Костя притащил чернильницу-непроливайку и длинное гусиное перо.
— И? — процедила я.
Костлявые руки пододвинули карточку и чернильницу поближе, почти насильно отобрав у меня тарелку с недоеденной картошкой.
— Голодом меня заморите, трудоголики чёртовы! — выругалась я, проводив тоскливым взглядом свой несостоявшийся обед. — Ну и что мне тут писать? Время, что ли?!
Костя поспешно закивал. Даже челюстью защёлкал, как кастаньетами, восхищённый моей понятливостью. Сплюнув, я взглянула на часы и нехотя нарисовала несколько цифр. Добавила слово «сегодня», чтоб уж никаких разночтений не возникло, и в сердцах влепила жирную точку. Карточка тут же растаяла, едва я успела оторвать от неё перо. «Так вот как это работает», — подумала я и снова посмотрела на часы. До визита дорогих гостей, если они таки успеют явиться, оставалось больше двух часов. И я собиралась потратить это время с толком.
Мне это удалось. За пять минут до назначенного оборотням времени я медленно повернулась у огромного зеркала, оригинал которого когда-то видела в Большом театре, а час назад с огромным трудом таки вытащила из бассейна.
Тёмно-зелёное, почти чёрное платье выгодно подчеркивало фигуру, плотно облегая талию и расходясь ниже колен пышным годе. Глубокий вырез зрительно удлинял шею и давал достаточно места для большого бриллиантового колье. Не то чтобы я всю жизнь мечтала заиметь подобный баснословно дорогой китч. Мало того, тот единственный раз, когда я это произведение ювелира-гигантомана видела на выставке «Сокровища английской короны», колье вызвало у меня не восхищение, а недоумение. При всём желании я не могла понять, зачем вешать на шею ярмо, пусть и утыканное бриллиантами. Но ради того, чтобы утереть нос заносчивому волку, я готова была и не на такие жертвы.
Волосы я уложила в высокую прическу, закрепив её очередным бриллиантовым орудием пыток, то есть диадемой. Туфли пришлось выбрать на пятнадцатисантиметровом каблуке, иначе я с моим невеликим ростом сразу становилась похожа на сложенный дамский зонтик из водевиля. Передвигалась я с трудом, зато казалась себе неотразимой.