— А как же, просит! Подарки, правда, не всегда удачные, но все по классике. Видимо, думает, что я куплюсь на все эти побрякушки. Не знает, скорее всего, что половину девчонкам отдаю.
— Ах вот как, — рассмеялся наставник, — Умно, умно… а как же тогда он должен прощения то у тебя просить?
Я задумалась.
— Ну же, говори все, что на сердце лежит.
— Он должен показать, что любит меня. Не так — не деньгами, а поступками. Наконец поговорить со мной или… я не знаю. Смогу ли простить?
— А ты поговори — узнаешь! — хитро прищурился Адам, растворяя последние следы иллюзии.
— Ты… ты!!! — вскрикнула я и отскочила.
Адам встал и рассмеялся.
— Слушай, я думал ты намного догадливей, — подмигнул он, — Не помнишь как называла меня твоя мама?
Я пару секунд покопалась в памяти и… Адам Люций!
— Паршивец, ты…
— Я, да. Может уже перестанешь это повторять и посидишь спокойно?
— Ни за что! — я стала красться к тропинке.
— Ты хотела поговорить? Я запрещаю тебе идти куда-то! А ну сядь!
— А что еще мне запретишь? — насмешливо бросила я, — Хм… может быть носить костюмы? Резать волосы? Красить их? М? А еще лучше… не вести себя как ребенок? Ну же, говори!
— Я лишь хочу поговорить. Столько недель без тебя это мука. Час — как день. День — как неделя. Неделя — как месяц. Я не могу без тебя, слышишь? Посмотри во что я превратился! — и он обвел себя руками.
Божечки, а я ведь только заметила… Как минимум недельная щетина красовалась на осунувшемся и исхудавшем лице. Не проглаженная рубаха и небрежно заправленные в штаны ботинки уже стали темно-серыми. Это… я так?
— Ася, я люблю тебя и до сих пор не понимаю, что между нами произошло. Что кроме известия о вашем с Аланом родстве тебя так задело? Что я скрывал от тебя это? Олененок, прости, но я знал, что это ударит по тебе. И откладывал в долгий ящик. Я не хотел делать тебе больно, клянусь, — он посмотрел на меня. Его взгляд был полон грусти, печали и… покорности? Никогда не видела его таким…
— Ася, не томи, ответь же…
Я вздохнула.
— Ты изменил мне. С Масслер. В начале отношений. В самом начале, Адам.
Он замер. В его глазах промелькнуло нечто непонятное. Непонимание? Однако через мгновение он уже стоял передо мной пристально глядя в глаза.
— Дорогая, ты как обычно вырвала что-то из контекста и не так поняла, верно? — странно, но даже таким «страшным» был для меня самым красивым.
— Дорогой, — протянула я с издевкой, — не «как обычно», а потому что… так вышло.
Адам снова рассмеялся.
— Ну, «Большие уши», рассказывай.
Я пересказала их разговор с братом. Адам очень внимательно меня слушал. На нескольких моментах он даже хмыкнул.