— Истинная Спасительница. Теперь ты освободила мир от проклятья Темнейшего. Три частички души Истинного Правителя теперь вместе, как те элементы разбитого сосуда, где хранился главный соединитель — чувства. Теперь Повелитель будет один. А ты при нем.
— А Повелитель, простите, кто? Адам? — спросила я, — Но у него лишь две частички. Он и Люций.
— А Повелитель, дорогая, это три советника. Те самые, которые забирали вас сюда. Их разъединили много лет назад. И вот, наконец, они вместе.
Так, Ася, а теперь собираем все в кучку. Три советника, которые прилетали за тобой и подружками — Повелитель. Один. Его разъединил мой отец много лет назад. Хорошо. Теперь вроде понятно. Но..
— В каком это смысле быть рядом с Повелителем?
— В прямом, дорогая. Ты Истинная суженая правителя. Спасительница автоматически становится Повелительницей.
— А если я не хочу?
— У тебя есть выбор. Вернуться на Землю или остаться здесь. Но если ты вернешься на Землю — потеряешь магию. И Адама. Он не сможет там жить. А ты не сможешь долго продержаться у тебя на родине. Выбор за тобой.
Я задумалась. Что-то мне подсказывает, что Адам банально не сможет без меня. Он же говорил, что… но время лечит. А значит, он еще может завести семью. Счастливую семью. Но, к сожалению, не со мной. Я смахнула слезу и твердо сказала:
— Передай Адаму, что я любила его. Но пусть забудет меня. Так будет легче. Я отправляюсь на Землю.
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Абсолютно.
— Хочешь напоследок повидаться с ним? Но, к сожалению, лишь в обличии духа. Твое тело не примет душу обратно. Это как непроходимый барьер, извини.
— Хочу.
И голова ужасно закружилась.
* * *
Я наблюдала очень страшную картину. Наверное, даже на картинах такого не нарисуют. Адам наклонился над бездыханным телом. Он не мог простить себе моей смерти. Бедный, пусть Боги хранят тебя.
Родители держались обособленно. Однако мама уже навзрыд плакала на плече у папы, который, видимо, тоже пустил слезу. Действительно любят меня.
Аля истерила и пыталась пробраться к любимой подруге, но Алан крепко держал ее за плечи. Нет, Алечка, не плачь. Не больно смотреть на твои слезы. Пусть это будет самый печальный эпизод в твоей жизни.
Мася просто стояла и по веснушчатым, вечно улыбающимся щекам текли слезы. Она не истерила и не рыдала, но было видно, что ей безумно больно. Мы поддерживали друг друга в самых сложных жизненных ситуациях.
Алан откровенно плакал. Слезы катились по щеке, изуродованной крупным шрамом. Братец, как жаль, что я узнала о тебе лишь сейчас. А ведь всегда мечтала иметь большого старшего брата, который поможет в трудной ситуации. Обнимет, когда тебе страшно и заставит поверить, что ты под защитой. Который придет в песочницу и покажет всем, что его сестренку нельзя обижать. Теперь защищай Алю так, как защищал бы меня, родной.