— А в чем деталь?
— В том, что ни к кому, кроме Чернова, газовщик не заходил.
— Наверно, Чернов почувствовал запах и сам вызвал службу.
— Может быть. Но знаешь, что подозрительно?
— Пока даже не догадываюсь.
— Старушка-соседка тоже почувствовала запах газа и попросила зайти к ней, проверить, нет ли утечки.
— А газовщик отказался.
— Именно. Сказал, вроде как он уже нашел протечку и должен срочно ее ликвидировать, а сам выбежал из подъезда и больше не вернулся.
— Это действительно странно. А больше ты никаких подробностей не узнал?
— Пока нет, и уже вряд ли что-то откапаю. Пороюсь еще немного в базе, позвоню кое-кому, но ближе к вечеру скорее всего доложу о находке начальству.
— Удачи! Надеюсь, в следующий раз я смогу обратиться за помощью к следователю.
— Спасибо, — в его голосе послышалась улыбка, но интонация тут же сменилась на строгую: — Только давай без следующего раза, ладно? Заканчивай играть в Шерлока Холмса.
— Ну вот, и этот туда же… — вырвалось у меня. — Я что, по-твоему, мужик средних лет в шляпе охотника за оленями и с тыквенной трубкой в зубах?
— Да я совсем не это имел в виду… — В его голосе снова послышалось смущение. — Ты очень красивая, ничего общего с Холмсом… В смысле, у тебя тоже здорово получается разгадывать всякие загадки, улики находить, вот даже новую жертву маньяка ты нашла, а не полиция, но… Я хочу сказать, это же опасно! Вспомни, что было в прошлый раз.
— Знаю, — сказала я, подумав, что сидеть и ждать, когда маньяк найдет меня первым, еще опаснее. — Но, если ты забыл, в прошлый раз я сумела неплохо за себя постоять. Так что не стоит за меня бояться.
— А я, может, и не за тебя боюсь. Твой прошлый подвиг мне до сих пор в кошмарах снится. Благо, скорая вовремя приехала, а то неизвестно, чем бы он для Абакумова кончился.
— Ты серьезно переживаешь за этого урода?
— И за того, которого ты сейчас ищешь, тоже. У тебя же тормозов нет, а он тоже человек, имеет право на справедливый суд.
Человек, как же. Но такие мысли лучше оставить при себе. Расположение Ильи мне еще наверняка пригодится.
— Поэтому я и обратилась за помощью к тебе.
— Это правильно, — вздохнул с облегчением Илья. — Только я все равно не понимаю, зачем тебе это надо. Хотя есть одна догадка, но мне она не нравится.
В животе похолодело, как будто я выпила залпом стакан ледяной воды. Неужели Илья нашел в базе мое заявление? До сих пор никто, даже родители, не знали, что со мной произошло два с половиной года назад. Я бы предпочла, чтобы так все и оставалось.
— Какая же? — зажав телефон ухом и вытирая вспотевшую ладонь о шелковый халат, спросила я. Порез на левой ладони начал саднить.