В середине мая, когда во всю еще шла вражеская перебранка по поводу возвращения туркам Очакова, Екатерина подписала первый рескрипт Потемкину касательно Польши. Князю дозволялось военное вмешательство, но токмо в случае, естьли Пруссия вступит на территорию Польши. В таковом случае Потемкин мог предложить полякам, принадлежавшую туркам, Молдавию с условием, что они откажутся от новой конституции. Естьли бы сей план не удался, Потемкину пришлось бы прибегнуть к крайним мерам: организовать конфедерацию под руководством своих польских союзников — зятя Ксаверия Браницкого и короля Станислава Потоцкого. Екатерина советовала, на крайний случай, поднять восстание православного населения Киевского, Подольского и Брацлавского воеводств и возглавить его в качестве Великого гетмана казацкого.
Помимо того, Потемкин припас себе план вторжения в Польшу в качестве Великого гетмана Черноморского казачества под предлогом освобождения православного населения восточной части Польши. В пользу сего варианта говорили и его польские корни, и его королевские амбиции, и давнее желание русских покончить с польской вольницей, и его всегдашняя страсть к казакам. Еще до получения звания гетмана, он специально набирал казаков для Черноморского войска в Польше. Два года назад, к примеру, Екатерина разрешила ему сформировать четыре регулярных эскадрона из жителей его польских деревень в Смиле, где он уже успел создать пешее и конное ополчение. Втайне от всех, даже императрицы, всемогущий Потемкин вынашивал план объединения казаков с польской армией и, при удобном случае, провозгласить себя королем Польши. На его взгляд, оное было бы не во вред, а токмо на пользу России. Сей прожект можливо было осуществить, понеже православные области, как Подолия и восточная Польша, возглавляемые такими магнатами, как Феликс Потоцкий с его, всем известными взглядами на польскую свободу, были к тому готовы. Им противостояли заумные патриоты-католики, стоявшие во главе Сейма в Варшаве и мечтавшие о гражданских свободах, как в соседственной Франции. Продолжая, вместе с императрицей, разрабатывать последовательную политику, хитроумный князь высказывался о том, что надобно будет согласовывать детали с Потоцким: дело должно было выглядеть так, будто поляки сами обратились к России за помощью. Рескрипт, подготовленный ими обоими, означал, что Потемкин будет делать все возможное, дабы подчинить поляков, не доводя Польшу до раздела. Екатерина все же сочла необходимым уточнить, что, естьли замысел князя не удастся, раздел останется единственным выходом из положения.