Кстати, Екатерина заметила, что исчезновению Александра Мамонова радовались многие, но более всех ее бессменный советник, граф Александр Андреевич Безбородко. Однако, все оное, что называется, являлись мелочами жизни. Императрице ежедневно приходилось вникать в куда более важные события и дела, кои требовали незамедлительного решения. Она с неизменным ужасом читала депеши барона Ивана Матвеевича Симолина из Парижу. Всю разнородность ее переживаний касательно революции во Франции ей самой было трудно осознать и, тем паче, передать или объяснить кому-то. Париж — город, в котором спокойно и легко рубили головы аристократов, цвета нации! Уже расправились с интендантом армии, Фулоном, голову которого насадили на палку и носились с ней по городу. Сей пример говорил сам за себя. В то же время, малоизвестный капитан Бертье, вернувшийся доброволец-борец за американских колонистов, напротив, получил полковника и командовал версальской национальной гвардией.
Изрядно напуганная страшной революцией, Екатерина в последнее время была раздражительна и чуть ли не больна. Однажды она сорвалась на Великого князя, коий, читая в ее присутствии, депеши из Франции, в негодовании, воскликнул:
— Я бы давно все прекратил пушками!
Екатерина, не сдержавшись, резко осадила его:
— Ты кровожадный дурак! Али ты не знаешь, что пушки не могут воевать с идеями?
Она переслала барону Симолину через Амстердам солидную сумму в шестьдесят тысяч ливров, предназначенную для подкупа нужных людей, благодаря чему, барон довольно скоро раздобыл ключ к шифру Этьена Женэ — нового французского поверенного в делах в Петербурге. Такожде он вошел в контакт с депутатом от духовенства, членом Национальной Ассамблеи, Шарлем Морисом де Талейраном, родственником офицера де Дама, служившего при князе Потемкине. Екатерине хотелось бы использовать страх, коий внушали Парижу британские вооруженные морские суда в Портсмуте. Британия, пытаясь устрашить Россию, держала наготове могучую, без малого в сорок линейных судов, эскадру для похода противу России, дабы оказать давление в решении «Очаковского кризиса». Однако, на ее взгляд, не страшная русскому флоту сия эскадра, могла бы легко повергнуть французскую флотилию!
— Как бы так учинить, — говорила императрица своим секретарям, — да развернуть аглинский флот, да на французов?
Безбородко бросал на Екатерину удивленные взгляды:
— Ужели вы, Ваше Величество, не ведаете, каковы король Георг и его управитель премьер Питт? К ним ни на каковой драной козе не подъедешь.
Подперев большую с проседью голову рукой, он задумался, засим сказал со смешком: