— И что же нам предпринять в первую руку? — вопрошала императрица, оглядывая собравшихся членов Совета. Глаза ее, на мгновение остановились на ничего не выражающем, красивом лице Платона Зубова. Засим сразу перебежали на Безбородку, держащего пухлыми руками свой тяжелый подбородок, затем, на бледного «барина», графа Ивана Чернышева и остановились, на, казалось бы, пышущем здоровьем, лице князя Потемкина. Не успела она ему кивнуть, как он заговорил:
— Все, что там происходит, Ваше Императорское Величество — прямая угроза нашим интересам, — сказал он мрачно. — Тем паче, что нам известно о секретной части соглашения между Пруссией и Польшей. За поддержку пруссаков, поляки готовы отдать Фридриху города Гданьск и Торунь. Конечно, Фридрих — Вильгельм, за ради такового подарка, не откажется помочь им.
Екатерина слушала, как всегда, с примерной аттенцией.
— Надобно действовать осторожно, — сказала она. — Нам не нужна очередная война. Что скажете, Иван Григорьевич? — обратилась она к морскому министру.
— Вы правы, государыня! Надобна осторожность и последовательность, — подобострастно согласился генерал-адмирал Чернышев. — Следует дать указание генералу Николаю Васильевичу Репнину, дабы он сделал все возможное и объединил дружественные нам силы в Польше, кои смогут противостоять, так называемым, «патриотам»…
Перебивая его, Потемкин, с едва скрываемым раздражением, изразился:
— Осторожничать мы, конечно, можем. Однако с нами никто не церемонится: к примеру, Британия, завоевавшая чуть ли не одну треть суши, завидует нашим успехам, тому, что мы завоевали Крымское ханство, кое всегда было по отношению к России разбойничьим. Тем не менее, им не нравиться, что русские освободились от их векового насилия. Аглинский флот безраздельно господствует везде и, в том числе, в водах Балтийского моря, контролируя корабли, везущие нам товары с востока и Европы. Нас же, завоевавших Черное море, вынуждают торговать обходными путями с Европой, но и оное их не устраивает! Король Георг требует возвращение Порте, завоеванной нами, Очаковской области. И не инако!
— И грозит нам, вместе с Фридрихом-Вильгельмом, объявить войну! — послышался возмущенный звонкий голос Валериана Зубова, коему, по просьбе Платона Зубова, было разрешено присутствовать на Совете.
— Мыслимо ли таковое отношение к нам? — возвысился громовой голос Светлейшего князя. — Нет, это нам надобно ставить им ультиматум!
— А мы — их же салом, да по их же мусалам! — сухо и спокойно прокомментировал граф Александр Сергеевич Строганов.
— Стало быть, опять угроза начала новой войны, — заметил осторожно Чернышев, — может статься, стоит пойти на какие-то уступки?