Генеральш и полковника он встретил в купальнях. Груша на него дулась:
— Это нечестно, Мечислав Николаевич! Мы же третьего дня условились — кататься на зебрах. Я вчера понапрасну целый день вас прождала. Так джентльмены не поступают!
— Прошу прощения, Агриппина Петровна, никак не мог. Всю вторую половину вчерашнего дня пробыл на месте преступления. Я столуюсь за одним столом со здешним исправником, и он пригласил меня этим, как его…
— Понятым. — подсказал Синеусов.
— Точно, понятым.
— О! Вы присутствовали при осмотре месту убийства несчастного господина Шереметевского? — заохала Софья Васильевна, — это, наверное, очень страшно! Я бы и минуты там не выдержала.
— Страшного ничего нет, мадам, но зрелище действительно мало приятное…
— Расскажите, расскажите немедленно! — потребовала Агриппина Петровна. — И считайте себя прощённым — вы исполняли свой гражданский долг. А когда речь идёт о долге, женщины, — генеральша вздохнула, — отходят на второй план. Но на зебрах мы сегодня непременно покатаемся!
Пока зебр запрягали, полковник развлекал дам разговорами:
— У нас же в Отечестве как — если новый курорт, то должен быть самым лучшим, таким, чтобы в Ницце обзавидовались. И вот, для придания здешней местности экзотического вида, порешили выписать из-за границы всяких животных: обезьян, попугаев ну и вот этих самых зебров. Деньги были истрачены большие, а результатом этой затеи стало то, что попугаев в самое короткое время истребили ястребы, а обезьяны в непривычном для них климате передохли. Зебрам повезло больше. Кстати, мне рассказывали, что весной они получили в Адлере награду на выставке плодоводства.
— Бедные обезьянки! — состроила плаксивую мордочку Агриппина Петровна.
Во время прогулки коляски каким-то образом разъехались в разные стороны и их пассажиры потеряли друг друга из вида. Мечислав Николаевич, к боку которого тесно прижалась генеральша, ехал по дороге в неведомом ему направлении. Неожиданно перед ними возник плакат с надписью: «Осторожно, крутой поворот». Под русскими буквами были какие-то непонятные знаки, а затем шла надпись вроде бы и на кириллице, но тоже абсолютно непонятная. Кунцевич попридержал поводья, но из-за отсутствия навыка сделал это достаточно резко, и зебра, вместо того, чтобы перейти на шаг, остановилась.
Генеральша огляделась по сторонам, а потом пристально посмотрела на титулярного советника:
— А вы проказник! — сказала она, улыбаясь, и погрозила ему пальчиком. — Только вот место не слишком удобное, проедем саженей триста вперёд, а потом направо, там будет чудесная полянка.