— Уму непостижимо, просто уму непостижимо! — Клейгельс покачал головой, — Не столица, а Тифлис какой-то! Эдак они в дворец к кому-нибудь из великих князей заберутся! Да, господин Филиппов, до вашего назначение таких происшествий не случалось. Кто у вас заведует центральным районом?
— Коллежский секретарь Кунцевич исправляет должность.
— Кунцевич? Не справляется коллежский секретарь! Развёл бандитов! Переместите его для пользы службы куда-нибудь в менее ответственное место. А в центральный район подберите кого-нибудь поспособнее. Что намерены делать для раскрытия этого ужасного преступления?
— Румына чтобы вечером в городе не было. Но до этого придумайте, как вернуть ценности законному владельцу.
— Ваше высокородие…
— Кунцевич! Я в вас сейчас вот этим шандалом запущу, ей Богу! — Филиппов взял в руку массивный подсвечник.
— Запускайте, ваше высокородие, только позвольте сначала кончить…
— Я с вами службу свою скоро кончу! — начальник побагровел, но голоса не повысил, — выполняйте!
— Выполню, всё, что прикажете выполню, застрелюсь, если прикажете, только извольте выслушать!
На то, чтобы убедить начальника Кунцевичу понадобилось полтора часа. Наконец, Филиппов согласился, но поставил условие — если очередная авантюра, как он выразился, сорвётся, Кунцевич подаёт в отставку. Выйдя из кабинета начальника, Мечислав Николаевич помчался домой.
Он застал бессарабца беззаботно игравшим какой-то вальс в четыре руки с Елизаветой Павловной. Подивившись крепости нервов станового пристава, сыскной чиновник извинился перед сожительницей и пригласил Хаджи-Македони в кабинет.
Через полчаса пристав телефонировал Виолете Богдановне.
— Я уж думала, что больше вас никогда не услышу! — Фиалка и не пыталась скрыть радости в голосе. — Скажите, а… вещи при вас?
— Всё при мне, кроме шестидесяти рублей, которые я был вынужден потратить на новое пальто.
— Отлично, тогда жду вас сегодня в четыре на нашем месте.
В гостинице Фиалка первым делом отдала «отставному корнету» долг. Когда они насытились друг другом и лёжа в постели курили, Виолета Богдановна сказала:
— А судьба мне благоволит, Стёпа… Всё вышло так, как я задумывала, и даже лучше. Ценности остались у тебя, а тебе я, в отличии от Гриши, теперь доверяю полностью.
— Кстати, где он? — поинтересовался Хаджи-Македони.
— Он уехал.
— Куда уехал? — подскочил пристав.
— За границу, в Румынию.
— А я?
— А тебе надо было поаккуратнее относится к документам. Ты знаешь, что твой паспорт был в пальто, которые ты потерял в кабинете папа?
— Догадался… Поэтому-то я так и волнуюсь из-за отъезда твоего приятеля. Мне теперь придётся скрываться, опыта нелегальной жизни у меня нет, а Григорий Иванович видно человек в этом деле весьма просвещённый, с ним мне было бы легче.