— А если он не отпустит господина пристава? — Задал резонный вопрос сыскной надзиратель. — Если с собой его заберёт?
— Придётся Николаю Михайловичу воспользоваться гостеприимством Григория Ивановича. Вы, Вавилин, сейчас наймите экипаж и вместе с Игнатьевым проследите, куда отправится Гайдук. Если установим его место жительства, будет ещё легче — возьмём весь шитвис[38] в заводиловке[39].
— Нет, в гости Гайдуку я не хочу — признался становой.
— Тогда попросите его вас отпустить.
— А если он не послушает?
— Послушает, коли будете убедительны. И вы меня, господа, послушайте, — голос у чиновника посуровел, — вы, милостивые государи, на службе находитесь, и в ваши служебные обязанности входит, в том числе, и участие в задержании вооружённых преступников. Вы, голубчики, каждое первое число каждого месяца изволите за это жалование получать. Сейчас вы мне напоминаете одного брандмейстера, который на вопрос о том, как ему служится отвечал: «Служба — одно сплошное удовольствие, вот только если пожар, то хоть в отставку подавай». Поэтому, прекращаем разговоры и готовимся к встрече с Гайдуком. А пока у нас есть время, я ещё раз встречусь со здешними коллегами, авось мне удастся их уговорить нам помочь.
Префекта на месте не было. Новый дежурный, изъяснявшийся по-французски заметно лучше своего вчерашнего собрата, сообщил, что господин начальник уехал за город удить рыбу и будет на службе только в понедельник. Коллежский секретарь попросил встречи с Зимуном. Комиссара в префектуре тоже не оказалось, где он находится и когда вернётся, дежурный сообщить отказался:
— К сожалению, не имею права, месье. Можете оставить записку и когда господин комиссар вернётся, я обязательно ему передам.
Оставлять записку коллежский секретарь не стал.
Хаджи-Македони расположился у стеклянной витрины кофейни так, что Игнатьеву, который, закрывшись газетой, сидел на лавочке напротив, было его прекрасно видно. Кунцевич сел у входа, чтобы оказаться за спиной Гайдука, после того как тот войдёт в кафе. Усевшись за столик, чиновник для поручений незаметно вытащил револьвер из кармана и положил его рядом с собой, накрыв картой[40]. Вавилин, сидел на облучке нанятого экипажа.
Гайдук прибыл ровно к назначенному сроку, но вошёл в кафе не с главного входа, а со стороны кухни. Кунцевич, наблюдавший в это время за входной дверью, обернулся, только когда сопровождавший Котова бандит — тот самый, который первым кинулся обнимать Гришку на вокзале, закричал:
— Гриша, зекс[41], я его знаю — это хотинский антихрист[42]!
Котов, ни секунды не раздумывая, выхватил револьвер, выстрелил в лжекорнета, и стал водить стволом по залу, ища засаду. Его глаза встретились с глазами Кунцевича. Бандит, узнавая, улыбнулся и выстрелил в Мечислава Николаевича. Вместо того, чтобы прикрыться столом, коллежский секретарь почему-то поднялся во весь рост и стал палить в ответ, выпустив за несколько секунд все семь пуль из своего револьвера. Ни одна из них не достигла цели. Игнатьев двумя прыжками пересёк улицу, рванул входную дверь и с порога начал стрелять. Сделав несколько ответных выстрелов, один из которых обрушил витринное стекло, Гайдук ретировался, его приятель скрылся с места происшествия, как только прозвучали первые выстрелы.