Джастин сидит на краю кровати и рассматривает мою детскую фотографию, которая стоит на прикроватном столике. Думаю, что у многих есть такие фотографии, так что я не буду оправдываться. Гарри она никогда не нравилась, он говорил, что я слишком маленькая там, и не мог целовать меня, когда фотография находилась прямо на столике. Он либо убирал её, либо не целовал меня. В наших отношениях всё было просто и скучно. И больно.
— Ты очень милая здесь, — говорит Джастин, а потом смотрит на меня, и его улыбка пропадает с лица, когда его взгляд переходит от моих карих глаз до обнажённых ножек. — Сейчас ты точно не милая, потому что решила меня совратить.
Я улыбаюсь ему, и мимо меня не проходит то, что он посчитал мою фотографию милой. Это то, что мне нравится в нём, он всегда принимал меня. Такую, какая я есть. Депрессивную, не умеющую жить, девушку. Он дарит мне тепло, которое помогает мне справляться с каждой секундой.
Когда я подошла к Джастину, то остановилась между его ног и почувствовала, как его руки заскользили по моими ногам. Я улыбнулась ему и положила ладони на его широкие плечи, мне захотелось, чтобы он снял футболку, но я не смогла ничего произнести, потому что его прикосновения были такие нежные и заботливые. Джастин дотронулся до моего прикрытого живота губами и оставил поцелуй. Моё сердце сразу же разбилось, и я почувствовала ужасную боль, которая распространилась по всему телу. Это была ломка, не знаю, с чем бы я могла сравнить это. Но это больно, поэтому я не смогла сдержать слёз, которые выплеснулись наружу.
Глаза Джастина скользнули к моему лицу, и он сразу же усадил меня к себе на колени, прижимая к твёрдому телу. Его губы начали целовать моё влажное лицо, он удерживал меня в своих руках, словно маленькую девочку.
— Прости, милая, — шептал он, оставляя бесконечные поцелуи на моём лице, от чего мне стало щекотно, — я не хотел причинить тебе боль.
Я тихо захихикала, когда он спустился к моей шее, и успела заметить на его лице широкую улыбку. Когда он отстранился, то поцеловал в губы, и улыбка спала с моего лица. Его язык был таким влажным и горячим, когда касался моих губ, увлажняя их. Я прижалась к нему сильней, испытывая ужасный дискомфорт от одежды, мне так захотелось избавить от неё, что это напугало меня, но только на несколько секунд. Джастин отстранился, но только после того, как прикусил мою нижнюю губу.
— Нам нужно лечь в кроватку, принцесса.
Я снова улыбнулась, меня кое-что удивило. Джастин смог меня легко успокоить, ему хватило несколько секунд, и я уже забыла о том, что случилось минуты две или три назад. За это мне захотелось сказать ему отдельное «спасибо». Он был таким идеальным, реальным, что меня пугало это. Если быть честной.