— Здравствуйте, господа, — сказал он, — по вам можно часы проверять.
— Здравия желаю, Ваше превосходительство! — отчеканил я, прищёлкнул каблуками ботинок и склонил в поклоне голову.
Мой автоматический жест несколько удивил взрослых мужчин, а Его превосходительство жестом пригласил меня подойти поближе к нему.
— Любите стрелять, юнкер? — спросил меня хозяин.
— Так точно, Ваше превосходительство, — отчеканил я.
Хозяин с некоторой укоризной посмотрел на Настасью Ивановну и сказал мне:
— Хватит кричать мне в ухо. Мы не на строевом плацу, а у меня дома, поэтому извольте называть по имени и отчеству — Александр Петрович.
— Так точно, Александр Петрович, — отрапортовал я и все засмеялись.
Можно сказать, что знакомство состоялось и установлен неплохой контакт.
— Для начала хочу познакомить тебя с оружием, — сказал хозяин. — Ты когда-нибудь видел револьверы?
— Видел, — сказал я. — Вот этот, я — показал на первый револьвер, — системы Нагана образца 1895 года, калибр 7,62 мм, количество зарядов 7. Этот офицерский самозарядный. Второй — английский Webley & Scott Mk VI. Caliber.455, шестизарядный, калибр 11,43 мм.
Анастас Иванович и хозяин были поражены.
— А это что такое? — и он показал на прислонённую к столу небольшую винтовку.
— 7,62 мм карабин системы Мосина образца 1938 года, господин тайный советник, — сказал я, — длина сто один сантиметр, вес три с половиной килограмма, магазин на пять патронов, начальная скорость пули 816 метров в секунду, прицельная дальность один километр.
Тайный советник достал из кармана портсигар, взял папиросы и предложил Анастасу Ивановичу. Они закурили и стояли, рассматривая маленького уникума с пролетарским происхождением.
— Может, ты ещё назовёшь мою фамилию и должность? — спросил хозяин.
— Так точно, — сказал я. Удивлять так удивлять до конца. — Вы тайный советник Александр Петрович Китченер, товарищ министра финансов Российской империи.
— Зарядить револьвер сможешь? — спросил тайный советник.
— Смогу, — просто сказал я и взял в руки револьвер. Знакомая сталь оружия добавила мне сил. Открыв защёлку барабана, я по одному вложил в него семь патронов и доложил о готовности к стрельбе. Держа револьвер двумя руками в немецкой стойке, где левая рука, согнутая в локте, является упором для оружия, я выстрелил семь раз.
— Можно мне ещё выстрелить из винтовки? — спросил я. — Калибр уэбли не для детских рук.
Хозяин только согласно мотнул головой.
Я положил винтовку на стол и заполнил магазин патронами. Четыре патрона в магазине и один в ствол. Доложив о готовности, я установил прицел три, прицелился в ростовую мишень и выпустил в неё все пять патронов.