Лично для себя, постоянно, едва ли не ежедневно скорбя о дочери, он уже решил вопрос: таким, как Милославский, не должно быть места на Земле. И все же ему хотелось копнуть глубже, вникнуть в суть философии смертной казни, существование которой столетиями шло бок о бок с историей и трагедиями человечества.
Получив заказанные книги, Фальковский прошел на привычное место в читальном зале — столик справа у окна, над которым висела акварель с изображением тригорского храма Преображения Господня.
«Вот она, жизнь, — подумал он. — У меня над головой чистая, как слеза ребенка, голубизна небес над церковью, рядом звонят колокола, дети играют в песочнице, а я собираюсь читать о казнях». Фальковский и раньше, до расстрела Милославского, надеялся, что насильника в конце концов казнят. Но как еврей, отнюдь не из чистого любопытства, а чтя законы и традиции своей нации, журналист хотел узнать, как происходило отмщение за зло и убийство у разных народов.
Вначале он перелистал Библию в ярко-желтом с золотым тиснением переплете. В этой священной книге смертная казнь отнюдь не отрицалась, более того, признавалась возможной за тяжкие преступления, как в Ветхом, так и в Новом Завете. Когда фарисеи привели к Иисусу женщину, которую должны были побить камнями за прелюбодеяние, он сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Этот случай не означает, что Иисус навсегда отменил смертные приговоры. Здесь он показал лицемерие фарисеев. Но Господь же и сказал в Библии: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека, ибо человек создан по образу Божию». Новый Завет говорит о том, что христиане не должны ликовать по поводу принятия смертной кары, но в то же время и не должны выступать против государственного права выносить такие приговоры самым жестоким преступникам.
А как к смертным приговорам относились евреи? Фальковский открыл «Энциклопедию иудаизма» и углубился в чтение. Согласно решению Верховного суда Израиля — синедриона, к казненному по его приговору, называемому гаругей бейт-дин, применялось четыре вида смертной казни: побиение камнями, сожжение, обезглавливание и удушение. Смертная казнь тогда применялась в редких случаях, закон был дан для устрашения, дабы подчеркнуть, как велик совершенный грех. Однако, по определению Рамбама, одного из величайших еврейских мыслителей XII века, врача по образованию, до 36 видов преступлений заслуживают смерти.
Эта цифра буквально потрясла Фальковского. «Многовато, — прикинул он. — И за что евреи в древности были столь жестоки? По мне, да и ныне в мире считают, что высшую меру следует применять только к террористам, серийным убийцам и педофилам. И нелюдь Милославский под это подпадает».