— Вот дерьмо!
Еще несколько секунд он как завороженный разглядывал их, пока наконец ужасающий запах тления не начал буквально раздирать ему ноздри. Он откинул брезентовый полог и вышел на воздух.
Небо было черным, как густые чернила. Облака подсвечивались луной и огнями прожекторов, окружавших ангар, — все вместе напоминало оживший логотип студии «XX век Фокс». Если бы Томас не умирал от страха, это зрелище показалось бы ему волшебным.
В ангаре происходило что-то странное — в окнах порой вспыхивали снопы искр.
— Возьмите с собой, — сказал Камерон, протягивая ему дубинку с гвоздями. — Кто знает, что он еще придумал. Эти вспышки продолжаются уже почти час.
Полицейский сидел на расстеленном одеяле, привалившись спиной к обгоревшему каркасу автобуса и вытянув перед собой поврежденную ногу. Рядом сидел Питер, подтянув колени к подбородку. Он слабо улыбнулся Томасу, и тот почувствовал, как сердце у него сжалось.
— Мне не понадобится оружие, — сказал он.
— Хоть нож возьмите, — настаивал Коул.
— Нет.
— Вы сумасшедший.
— Если вы думаете, что я смогу одолеть Сета с помощью такой ерунды, это вы сумасшедший.
Камерон некоторое время обдумывал этот аргумент, потом кивнул. Подошла Элизабет. Томас едва удержался от того, чтобы отступить, но она совершенно неожиданно обняла его.
— Удачи, — просто сказала она.
Он вдохнул запах ее кожи. Воспоминание об их недавних объятиях волной нахлынуло на него.
— До скорого, — прошептал он.
— У тебя будет стимул вернуться.
— Еще бы.
Элизабет мягко отстранила его и отвернулась.
Новая вспышка в окне ангара. В воздухе запахло озоном, и Томасу послышался какой-то отдаленный глухой рокот. Оставалось закрыть глаза, чтобы иллюзия океанского прибоя была полной.
Пирс в Санта-Монике, тот памятный вечер…
— Если я не вернусь через десять минут, уходите, — сказал он. — Просто выйдите на дорогу и постарайтесь передвигаться как можно быстрее.
Ему хотелось сказать что-то торжественное и значительное. Признаться Элизабет, как он жалеет о том, что не встретил ее раньше. Поблагодарить ее за терпение и сострадание — и за многое другое. Но было уже поздно.
И он направился к двери…
На минуту он зашел в туалет на набережной, чтобы помочиться. Небо снаружи было черным. Ветер завывал и хлестал в лицо. Со стороны пирса донесся чей-то оклик — он не расслышал слов за шумом ветра.
— Эй, Боб, это ты?
Что за дурацкая идея назначить встречу в такое время! На бухту Санта-Моники обрушился шторм. Волны сотрясали понтонный мост. Наверняка скоро хлынет адский ливень…
Томас застегнул куртку, обогнул ресторанчик Моби и приблизился к парковке. Сощурив глаза, чтобы лучше видеть, он разглядел три машины — «додж» и две еще какие-то, не разобрать. Темно, как в преисподней. Он снова позвал Боба.