— Посмотри на это! — крикнула она.
Но прежде чем Марк успел перевести взгляд обратно на дорогу, раздался оглушительный взрыв. Он потерял управление и, хотя изо всех сил крутил руль, уже не сумел с ним справиться.
Последнее, что он увидел, были руки Сандры, которые выронили фотографию и отчаянно схватились за ремень безопасности. Последовала вспышка, и все стало ярко-белым. Потом появилось лицо пожилого мужчины, который озабоченно склонился над ним и трепал его по щеке.
— Он просыпается, — сказало лицо, и действительно, в ту же секунду Марк открыл глаза.
В первый момент он думал, что сон продолжается. Правда, он находился уже не в машине Сандры, а в антикварном магазине, седой владелец которого уложил его на диван, пропахший табаком и камином, с мягкими подушками, в которых можно было утонуть. Он хотел приподнять голову с подголовника, но это оказалось непосильной затеей, если только он не хотел, чтобы его стошнило на многочисленные ковры, покрывающие пол.
— Где я? — спросил он и подумал об адвокате, которому так и не дал воды.
«И он меня ударил».
Марк схватился за раскалывающийся череп и заметил, что его правый рукав закатан. В локтевом сгибе был наклеен пластырь, как после сдачи крови.
Марк удивленно моргнул, и даже это причинило боль. Белая слизь склеила его веки.
— Не волнуйтесь, вы у друзей, — услышал он антиквара.
Сейчас, вытерев слизь из уголков глаз, он мог лучше разглядеть новую обстановку. Кроме дивана было еще вольтеровское кресло, которое стояло так, что из него можно было одновременно смотреть на открытый камин, на диван и в окно. Но это была единственная расстановка, которая имела смысл. Вся остальная мебель — стеллажи, комоды, стулья, секретер и даже напольная вешалка — стояли где попало в комнате и не сочетались между собой ни по цвету, ни по стилю. Беспорядок напоминал его квартиру, только без картонных коробок. Зато каждый свободный угол был заполнен медицинскими справочниками, монографиями и журналами.
— У друзей? — Он повернулся к камину.
Сбоку стояли Эмма и его брат рядом с незнакомым стариком. И если Бенни выглядел так же, как при их последней встрече, — усталым, небритым, в брюках карго и куртке-бомбере, — то Эмма с повязкой на левом ухе казалась немного отдохнувшей. Кто-то обработал ее рану, и если Марк правильно интерпретировал медицинские дипломы на каминной полке, то догадывался, кто это мог быть.
— Кто вы? — спросил он мужчину, которого больше не считал антикваром.
— Я профессор Никлас Хаберланд. — Старик улыбнулся. — Но друзья зовут меня Каспаром.