— Кто вы? — спросил Марк.
— Эмма. — Она протянула ему руку, как ребенок, которому родители велели представиться гостям. — Меня зовут Эмма Людвиг, и…
Ее добродушный взгляд напомнил ему о матери, которая одаривала его ласковым и немного печальным взглядом даже после длинного дня, когда, уставшая, стояла на кухне.
Марк собирался пожать Эмме руку, но, услышав ее следующие слова, рефлекторно отпрянул.
— …и я жду вас уже несколько дней.
Машина у нее за спиной промчалась по луже.
— Меня?
Он сглотнул. Большая капля упала ему на макушку, и он вытер ее, прежде чем она успела скатиться за ворот. Марк не помнил, когда в последний раз брился, и ощущение колючей щетины под пальцами расстроило его еще больше. Сандра любила, когда его «прическа» подходила к трехдневной щетине.
— Наверное, вы меня с кем-то перепутали, — наконец сказал он и оторвался от проволочного забора. За короткое время, пока он здесь стоял, его джинсы почти насквозь промокли.
— Нет, подождите. Почему вы пришли сюда? К этому котловану?
Он отступил на шаг. С каждым словом этой странной женщины в нем усиливалось чувство невидимой угрозы.
— Какое ваше дело?
— Думаю, я могу вам помочь.
Марк махнул рукой.
— Почему вы решили, что мне нужна помощь?
От ее ответа у Марка перехватило дыхание.
— Потому что я тоже пациентка.
Тоже? Почему тоже?
— Я была в программе Бляйбтроя, как и вы.
«Нет. Я еще даже формуляр заявки не подписал».
— Но потом вышла из программы. И с тех пор прихожу сюда в каждую свободную минуту. — Она указала на стройку и снова надела очки. — К этой дыре. И высматриваю людей, которые не могут осознать, куда делся дом номер 211.
Марк развернулся, единственное, чего он хотел, — это поскорее убраться отсюда, даже если он не знал, куда ему бежать посреди ночи без машины, без медикаментов и без денег.
— Людей, как вы.
Он хотел к Константину или к своему школьному другу Томасу, возможно, даже к Розвите, с которой еще никогда не встречался в частном порядке, но которой по крайней мере доверял. Однако в итоге он никуда не ушел, а остался на месте. Не потому, что женщина, назвавшаяся Эммой Людвиг, предложила ему помощь. Не потому, что она хотела показать ему документы, которые якобы его заинтересуют.
— Доктор Лукас, пожалуйста, пойдемте со мной. Слишком опасно, если нас увидят здесь вместе.
А потому, что эта женщина, если она действительно существовала, знала его фамилию; как и он, утверждала, что раньше на этом месте находилась клиника. Таким образом, существовал крошечный шанс, что Марк еще не лишился рассудка — или, по крайней мере, был не единственным.