Всему, что происходило, Ольгерд не мог дать объяснения. У него попросту не было объяснений и терминов, выращенных культурой Преддверья. Все эти «уровни» и «заглушки» появились значительно позже. Вросли в сознание новыми константами, навсегда изменили картину мира.
Простой человек не всегда знает, как работают те или иные устройства, используемые им в быту. В подавляющем большинстве случаев — не знает. Ольгерд манипулировал рунами, но не имел ни малейшего представления об их природе и механизмах влияния на планету. Гримлиэль открывал порталы или собирал фамильяров, но благодаря чему это стало возможным? В Стимбурге рабочий целлюлозной фабрики мог сесть в паромобиль и выехать из промзоны, но вряд ли он объяснил бы своему приятелю принцип действия парового двигателя.
Почему летают дирижабли?
Что удерживает Небесные Скиты на высоте, мешая им обрушиться на Твердь вместе со всеми жителями?
Ольгерд не знал ответов.
Но очень хотел узнать.
Хотя бы в общих чертах.
В Трордоре прогресс двигали ученые. Гильдия Магов занимала важное место в обществе, но всё чаще на службе у человека оказывались технологии. Примитивные, не сопоставимые с теми, что порождены ушедшими богами. И всё же — трордорцы пытались. Возрождали то, что было утрачено. Возможно, поэтому добились преимущества перед остальными народами Тверди.
Дом Картера не имел привязки к определенному месту. Жилище чем-то напоминало машину, доставившую мастера из лимба на Риордан. Машину, автономно принимающую решения, следящую за движением внутри транспортных потоков, создающую максимально комфортные условия жизни для своих обитателей. По Стимбургу ходили легенды о таких домах. Старые маги рассказывали истории о бессмертных полуразумных машинах, подчиняющихся любой прихоти владельца. Такие устройства служили нескольким поколениям обеспеченных землян. И даже использовались в качестве звездолетов.
Чтобы попасть в дом, Ольгерд с Картером спустились на три пролета под землю, переходя с одного эскалатора на другой. Затем их подстерегало хитросплетение коридоров, перемежающихся техническими помещениями, туалетами и комнатами отдыха. Дважды пришлось уступать дорогу автоматам, вымывающим пол до влажного блеска. Дальше — обширное гулкое пространство паркинга, стены которого были усеяны овальными люками. Картер объяснил, что эти люки ведут в стыковочные тамбуры, связывающие паркинг с живыми домами.
Посторонний так и сказал — живыми.
Ольгерд решил вернуться к этому вопросу позже. В Стимбурге люди не доверяли одушевленным строениям, вызывали для борьбы с ними вещников — магов-экзорцистов, умеющих превращать живое в мертвое. Впрочем, дом Картера не пытался пожрать своего хозяина, не пугал его ночными кошмарами, не высасывал из него душу. Просто еще одна машина.