Кто бы знал, как я в этот момент была благодарна учителю дипломатии. Именно он научил меня исключительно любезно говорить гадости и запугивать, не угрожая впрямую. В своё время я отбрыкивалась от этих уроков, как ифит от помывки. Кто ж знал, что бесполезные на первый взгляд навыки мне так пригодятся?!
— Ваше Высочество, — она резко побледнела. Лер дипломат мог бы гордиться своей ученицей. — Вы можете прийти на любую лекцию, можете даже уволить меня, если вам захочется. Но это не отменяет тот факт, что вы теперь ректор Академии стихий и несёте ответственность за всё, что здесь происходит. И если вам не угодно узнавать об этом на совещании, можете опрашивать каждого преподавателя лично!
Карна развернулась на каблуках и выскочила за дверь.
Вот как она умудряется это делать?! Казалось бы, я поставила её на место, напугала увольнением, и всё равно сижу тут дура дурой!
И что эта ведьма, кстати, говорила о моих лекциях? За водопадом событий последних дней я совершенно упустила из виду, что тоже должна преподавать.
Вовремя я об этом вспомнила. Завтра мне придётся провести три часа с боевиками выпускного потока. Захотелось завыть. Кому, как не мне, знать, как боевики «любят» то, что не относится к убойной мощи. Пальма первенства по ненависти принадлежит, разумеется, бытовой магии, но зельеварение прочно занимает вторую позицию, слегка опередив целительство. Умение оперативно подлатать собственную шкурку боевики всё же немного ценят.
Вот, и как мне заставить два десятка великовозрастных оболтусов учить то, что я сама ненавидела всю свою сознательную жизнь?!
Замечательно начинается осень. Я прикована к Академии, должна заниматься ненавистным зельеварением и бумажной волокитой, а дома у меня сидит необученная девчонка с огромной силой, которую нельзя никому показывать!
Помянув поименно всех демонов Бездны, я слегка успокоилась и крепко задумалась. По большому счёту, у меня две проблемы: Академия и Оли.
Оли… Я-то, когда дала ей свиток-приглашение, думала отвести её в Приют Обретённых, если она появится. Но теперь, благодаря неуёмному любопытству мелкой или собственному разгильдяйству, кто меня просил оставлять «Родослов» на самом видном месте, поступить так было невозможно. Значит, девчонку надо оставить у себя, как-то позаботиться о ней, что ли. В конце концов, её появление в Питруге — моя заслуга.
Только вот заботиться о ком-то, как выяснилось по зрелому размышлению, я не умела от слова «совсем». У меня даже котёнка никогда не было. Потому как моё ветреное Высочество редко задерживалось на одном месте дольше недели. Чем же занимаются дети в возрасте десяти лет?