— Оли! — рявкнуло моё догадливое Высочество во всю силу лёгких.
— Это не я! — тут же отозвалась приблуда, с опаской выглянув из спальни. — А что случилось-то?
— Ты! Ты случилась в моей жизни и превратила её в нескончаемый сюрприз! — взвыла я. — Ты куда решётку из камина дела, чудовище?!
— А, это… — мелкая уставилась в пол. — Оно само. Я только сказала духам, чтоб всё из камина убрали…
— Каким духам? — в десятый раз за последние полчаса опешила я.
— Да нечисти вашей. Вы же мне велели ничего не делать. Я и не делала. А в халате холодно было сидеть. Ну я и вспомнила, как вы нечистью командуете. Дай, думаю, попробую…
— Какой нечистью?! — моё вконец ошалевшее Высочество схватилось за голову. — Тут нет никакой нечисти! Есть духи-охранители! Но они не могут тебя слушаться!
— Не знаю, — пожала плечами Оли, совершенно не впечатленная моими воплями. — Слушаются нормально. Одёжку мне вот почистили, ковёр вымыли. Это я только в первый раз ошиблась. Сказала «убрать всё», они и убрали. Вместе с железкой. Потом я уже правильно говорила: помыть там, почистить здесь…
— Да не может такого быть! — замотала головой я. — Духи не слушаются кого попало! Только если хозяин прикажет. А хозяин в этой проклятой академии, ифиты её забери вместе с профессорами и студиозами, я!
— А может, вы случайно приказали? У нас в селении была баба, так она во сне разговаривала. Может, и вы так же?
— Я не разговариваю во сне! — возмутилась я, уже сомневаясь в собственном душевном здравии.
— Ну тогда не знаю. А только слушаются они меня, как вас, — проворчала Оли.
— Так, — я попыталась взять себя в руки. — Давай проверим. Прикажи им что-нибудь.
— А что?
— Да что угодно. Вот. Пусть уберут на столе.
Я указала на кучу снова разлетевшихся с подставки свитков корреспонденции.
Приблуда пожала плечами и спокойно произнесла:
— Духи, уберите стол.
— Не так… — только и успело пискнуть моё невезучее Высочество, когда стол просто растворился в воздухе. Книги, перья, письменный прибор, в долю секунды потеряв опору, шлепнулись на пол. А я тупо уставилась на здоровенное чернильное пятно там, где ещё секунду назад стоял дубовый монстр.
Я глубоко вдохнула и медленно, очень медленно выдохнула, посчитала до пяти, потом до двадцати и, наконец, кое-как сведя буйное бешенство к тихому, стряхнула с ногтя искру призывающего плетения и процедила:
— Ковер почистить. Свитки на полку. Перья и чернильницу туда же. И поставьте сюда какой-нибудь стол.
Пока моё пыхтящее, как кипящий чайник, Высочество приходило в себя, пятно медленно истаяло, письменный прибор принял первозданный вид и вместе с потрёпанной корреспонденцией спланировал на стеллаж, а перед ректорским креслом появилась простецкая ученическая парта.