Из письма А. П. Чехова к М. Киселёвой
Ева очнулась раньше, чем открыла глаза. Лежала и осмысляла факт, что её не съели. Возможно, только ещё собирались.
– И что с ней будем делать? Проникла к нам невесть зачем, так и светит рыжьём… Если бы не Гризельда – не пойми что случилось бы… – произнёс кто-то капризным лирическим сопрано. – Может, её связать? Что ты стоишь как столб?
– Никакие трудности меня не остановят! У тебя есть скотч? Нет? И верёвки тоже нет? Ну тогда я вообще ничего не буду делать! – откликнулся баритон.
– Всё равно, Бермята, предприми что-нибудь! Девушка лежит на холодном полу, и мне это неуютно. Если б ты был мужчина, ты бы не топтался на месте!.. Ты бы сделал такое страшное лицо, заскрежетал бы на неё зубами! Спросил бы с громовым раскатом: «Несчастная, как ты осмелилась явиться сюда?!» Переложи девушку на диван, что ли!
Кто-то легко оторвал Еву от пола, и она ощутила тепло и покой, будто прислонилась к разогретой кафельной печи. Продолжалось это недолго. Ева совершила короткое путешествие по воздуху и куда-то была опущена. Скорее всего, действительно на диван. Нёсший её человек отошёл, и рядом с Евой разместился кто-то другой, громоздкий. Зевнул, щёлкнув челюстями. И сразу же заблеял.
«Нет! Только не это!» – холодея, подумала Ева.
Зацокали каблучки. Над Евой кто-то склонился. Она старалась лежать как можно тише, как можно бесчувственнее. Даже застонала слегка для большей выразительности.
– Бмме-э-э! – откликнулась коза.
– Странное дело… – произнёс женский голос. – Принято считать, что козы говорят «ме», а «бе» – это звук баранов. Однако по факту, вторая голова Гризельды говорит именно «Бмме-э-э»… Кстати, ты заметил, Бермята, что девчонка Гризельде нравится? Она не только её не тронула, но ещё к ней и ластится… Прогони её! Она раздавит девочку! Дай Гризельде, что ли, колбасы с сеном!
Зашлёпали босые мужские ноги.
– Где я сено возьму?
– Ты мужчина или как? Придумай что-нибудь! Зачем ты оторвал кусок обоев?
– Она и так их объедает. Я просто немного ускорил события…
Химере бросили колбасы, завёрнутой в обои, и она удалилась за диван. Змея-хвост тащилась сзади. Судя по раздутому капюшону, она была из семейства аспидов.
– Настасья, я видел эту девушку раньше! – внезапно произнёс баритон.
– Где?
– В «Тихой пристани». Когда я, притворяясь пьяным, следил за огневиками, то слегка переиграл и меня за ворот утащила болотница. А девушку посадили за мой столик. Конечно, она была под мороком старухи, но я взглянул на неё через двойное зеркало. Но у нас она что забыла?
– А это мы у неё спросим… Она прекрасно нас слышит. Обморок давно закончился.