— Я раньше вот по духу был американцем, — сказал Александр Васильевич, разливая принесенный Аленой кофе по чашкам. — Считал, что время — деньги, а деньги — жизнь… Потом судьба свела меня с Мишкой. А Мишка возьми да и познакомь меня со своей подружкой. Сначала она мне чокнутой казалась. Да все они там были какие-то непонятные. Пожили мы там с неделю, и то ли воздух повлиял, то ли эта девочка, но когда я вернулся домой — все вдруг переменилось. С виду все по-прежнему, а в душе — смута. Снова туда поехал, один, не выдержал… Без этого места, честное слово, душа болеть начинает.
А там побудешь — и все меняется. Сейчас вот церковь там собираемся реставрировать. Потом перестроим дом для девчонок. Главное, чтобы Мишке удалось этого парня найти и уговорить. Говорят, лучше его нет мастера.
Он явно говорил о том, что его сейчас интересовало больше всего на свете. Но потом, рассудив, что тема для беседы, возможно, не интересует его гостей, переменил ее.
— А что до музыки, Виолетта, — сказал он, — я эту попсу голимую слушать не могу. Потому что, если только это слушать, получается, что люди созданы только для траха бесконечного и каких-то других порочных глупостей. А тогда ведь что выходит? Что человек не должен считать себя творением Божиим. То есть в попсе вашей, якобы безвредной, проповедуется животное происхождение человека. А жизнь другая. И слава Богу… Куда глубже, куда интереснее. Если те жалкие семьдесят лет земной жизни тратить на бессмысленное скотство, что же останется? И вечность закроют, и здесь ничего не узнаешь, не почувствуешь. У вас вот есть дао, харизма, вы можете людям дарить иные чувства, а вы… Обидно.
— Мне и самой обидно, — развела руками Виолетта. — Только жить надо. И дочку мою кормить. Да и так сложилось — что же теперь пытаться все переделать?
— А переделывать-то интересно, — улыбнулся он. — Вы попытайтесь…
От разговора его внезапно оторвали — раздался телефонный звонок. Он пробормотал: «Простите, я ненадолго», — встал и бросился к телефону.
— Да, Мишка, я дома. Конечно, приезжай. С ним приезжай. Я тоже не один. Все, жду…
Вернувшись назад, он улыбнулся и сказал:
— Ну вот, девушки. Сейчас я познакомлю вас со своим другом. А заодно мы все вместе познакомимся и с его другом. О котором он говорил, что нет на свете лучшего плотника…
Митя ужасно устал от самолета и куда охотнее отправился бы в гостиницу. Но Клаус и слышать об этом не хотел. Какая гостиница? У Клауса свой дом. Там достаточно комнат. Но сначала надо заехать к Сашке. Правда, этот негодяй, похоже, склеил снова каких-то барышень, но — он усмехнулся — дела для Сашки всегда превыше всего.