О, она и теперь это помнит! Словно это было вчера… Ту бесплотную тень на облаке и само облако, вдруг ставшее близким, заполонившее все небо. Она представила себе, как Дыня взмахнул руками — и вдруг полетел вниз с отчаянным криком. Аська снова подняла глаза вверх, но словно ей это лишь показалось — облако просто висело как воздушный шар, такое же, как обычно. А две фигурки там, на этом облаке, — они ей просто привиделись. Почудились… Ведь она всегда верила в чудо?
Горец слушал ее, насмешливо улыбаясь. Он ей не верил — да кто же поверит в такое? Людям всегда удобнее верить в то, что это Клаус скинул Дыню с лестницы. Тогда можно и себя оправдать. Но она-то знала, что все было не так!
— Сказки рассказывай детям на ночь, — сказал Горец. — А мы тут посидим, пока не приедет твой дружок сердечный. Говорят, он за тебя готов в огонь и в воду…
Вот и проверим. Зажжем свечи, чтобы угодить твоему любимому Богу. И посмотрим, что у нас получится.
Он рассмеялся своим холодным смехом. Аська хотела ему ответить, что Клаус и в самом деле готов отдать за нее жизнь, но она этого не допустит. Никогда не допустит.
Но только теперь она заметила, что в церкви очень странно пахнет — не ладаном, нет, и даже не так, как обычно. Запах был похож на запах серы, но это была не сера. На самом деле в церкви пахло бензином.
— Господи, — прошептала Аська в ужасе перед этим безумием, осознав, насколько они с Ксюней беззащитны перед ним. — Ты сумасшедший…
Он не обратил на ее слова никакого внимания, просто тихо рассмеялся. И Ася поняла, определила по смеху, насколько безумен этот человек.
— Это не твой дружок сломал мне жизнь, — проговорил Горец. — Это ты.
Она покачала головой, глядя на него с жалостью. С жалостью, именно так.
— Ты сам ее сломал, — проговорила она. — При чем тут я? Из добра и зла ты выбрал второе… Может быть, ты просто оказался слаб. Каждого человека бесы пытаются учить злу — но не каждый человек становится прилежным учеником. — Она опять не боялась. Словно за ее плечами кто-то был.
И Горец должен был доказать «кому-то», что этот мир принадлежит ему и таким, как он. И да будет так всегда…
Он поймал себя на мысли, что это он, Горец, боится. Боится ее правоты… Словно ее правда окончательно его раздавит, сломает, ничего не оставив ему в жизни. Даже права на месть. Если он сам виноват — кому же мстить?
Она смотрела, как он зажигает свечи — везде. Особенно много свечей он зажег перед алтарем, и Ася догадалась, что именно там он и собирается устроить пожар.
«Нам остается надеяться только на чудо, — устало подумала она. — Только на чудо…»