За стеной оказался узкий и высокий каменный мешок, в котором они вшестером болтались чуть ли не впритык. Вода поступать не перестала, но скорость её прибывания существенно снизилась. По стенам колодца беспорядочно замерцали символы, знакомые Хэйт…
— Тряпка, — скрежетнула зубами орчанка. — Эти вот знаки на ней были по краю вышиты, в них есть сходство с греческим алфавитом, но это не он… М-мать, я не помню порядок, а скрины тут не делаются. Единственный раз, когда мои гуманитарные мозги могли бы пригодиться, а я — самка баклана, разиня и долботрясина — не помню, хоть кол на голове теши…
— Не надо ничего тесать, — Монк решительно прижал ладонь к одному из символов; тот перестал мигать и зажегся ровным зеленоватым светом.
— А ты… А я… — редкое зрелище потерявшей дар речи Барби разрядило напряжение.
Маська фыркнула в кулачок, Рэй и Кен заулыбались.
Хэйт, которая тоже успела обратить внимание на тряпицу и значки на ней, и честно старалась запомнить их, вздохнула с облегчением.
— Загвоздка, — озвучил почти закончивший узор монах, когда вода заполнила их каменный мешок так высоко, что они уже упирались маковками в плиту сверху. — Осталось два символа, но тот край был испорчен. Ветошь истлела. Или нарочно так.
— И ты не знаешь, какой жать следующим, а какой — последним? — уточнил Рэй, дождался скупого кивка в ответ. — Орел или решка?
— Решка! — встряла мелкая.
Взлетела золотая монетка, упав вниз орлом.
— Тыкай, — подтолкнул кинжальщик к стенке гному.
Та заколебалась, задергала пальцем, шевеля губами (Хэйт успела подумать, что мелочь так вжилась в детский образ, что сейчас вспоминает какую-нибудь считалочку). Потом нажала на выбранный символ. Тот вспыхнул красным, и вся набранная цепочка замерцала, сбрасываясь, одновременно с полным разочарования писком гномочки.
Монк ушел под воду: первые символы были близко к дну колодца. Все, не сговариваясь, затаили дыхание: на третью попытку им воздуха вряд ли хватит, а лезть под руку монаху, чтобы ускорить процесс — затея такая себе. Вскоре дыхание пришлось задерживать уже по другой причине — вода «по крышечку» заполнила каменный мешок, а режим ныряния почему-то не активировался.
«Крышка» заскрежетала, стоило последнему символу окраситься в зеленый, выпуская группу из воды — в воду, уже озерную, подсвеченную так же, как на ступенях Лестницы Глубинного Света.
— Надо же, мальки справились! — синие волосы озерной девы колыхнулись, как бы воплощая удивление той. — Вместо одной сладкой и безболезненной гибели вы заслужили право на сотню мучительных смертей. Добро пожаловать в глубины Сиоли, сухопутные!