Но отступать было некуда. Времени оставалось в обрез. Радуясь, что имеет рост выше среднего, подтянув к носу свой ярко-синий шарф, задрав голову и отворачиваясь от чихающих и покашливающих граждан, Лев спустился по эскалатору и, зайдя в вагон, присел на освободившееся только что место.
— Граждане пассажиры! — донеслось из динамика. — Убедительно просим обо всех подозрительных и оставленных без присмотра вещах сообщать дежурному по станции.
И только Лев решил вздремнуть, как услышал женский вскрик.
И тут же прямо перед ним потеряла сознание молодая женщина. Люди, которые только что стояли так тесно, что тесней не придумаешь, вдруг расступились. Модно одетая, ярко накрашенная брюнетка в черничной куртке рухнула на пол, побледнела и, закатив глаза, забилась в конвульсиях.
— Врача! Здесь есть врач?!
— Нужно остановить поезд!
— Дурак! Нужно поскорее добраться до станции!
Мужские и женские голоса перебивали друг друга. Люди боялись приблизиться к упавшей женщине и отступали от нее все дальше.
— Это грипп! Свиной грипп! Давно нужно было объявлять эпидемию! — прокричала высокая блондинка в повязке.
Несколько человек интуитивно натянули на лицо шарфики.
— В метро он не передается! Здесь сквозняк!
— Откройте окна!
— Пустите, дайте выйти!
— Так есть здесь врач или нет?! — не унималась дама в шляпе.
— Какой врач! Ей уже никто не поможет! — одернул ее краснолицый лысый толстяк в засаленной черной куртке.
Сам не зная почему, Лев Пореченков встал и произнес:
— Я врач. Не кричите. И не создавайте паники.
Люди расступились и затихли.
— Может, вам повязку дать? У меня есть лишняя! — предложила активная старушка в ватно-марлевой повязке и синей беретке.
— Не надо! — покачал головой Лев и, присев на колени, попытался уловить едва прослушиваемый пульс. Потом попытался приподнять голову, но женщина неожиданно закашлялась, и у нее горлом пошла кровь.
Перегон между станциями казался бесконечным.
И вдруг Лев заметил, что у женщины из-под рукава выполз довольно большой крылатый муравей.
— Блохи! Здесь блохи летучие! — крикнула женщина в шляпе.
— Какие блохи! Это муравьи! Таких теперь в Москве по горло! — поправил ее молодой мужчина в кепке и кожаной куртке. — Это мутанты какие-то. Лето было теплое и влажное. Вот их и развелось черт знает сколько.
— Здесь их целая банка! — раздалось с другого конца вагона.
— Это диверсия!
— Теракт!
— Ой, здесь мужчине плохо!
— Кровь! У него кровь!
— Врача! Врача!
— Там еще кому-то плохо! — сообщила старушка в беретке.
— Я слышу, — кивнул Лев Пореченков, отпуская руку лежащей перед ним, уже не кашляющей, холодеющей женщины.